Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 3

Пошли судиться к барину. «Стой, жена, — говорит мужик дорогою, — погляди-ка, на вербе груши выросли, давай трусить». — «Давай!» Натрусили полон мешок, снесли домой и опять собрались к барину. Вот и усадьба барская. Стала жена на мужа доказывать: «Батюшка барин! Заступись, оборони от злодея: мой муж человека сгубил, деньги обобрал, мертвое тело под куст положил». — «Что ты врешь, полоумная? Не верьте ей, добрый барин: она у меня издавна завирается. Я козла зарезал, а ей человек почудился». Барин поехал сам осматривать; глянул под куст — зарезанный козел лежит. «Что ж ты клепишь, глупая баба?» — «Нет, барин, — отвечает баба, — я не клеплю, а говорю сущую правду; должно быть он, мошенник, мертвое тело запрятал куда подальше, а заместо его козла подкинул». — «Ну, мужик, признавайся!» — говорит барин. «Да в чем признаваться-то, коли ни душой, ни телом не виноват? Известное дело — баба: волос долог, ум короток; сдуру врет! Она, пожалуй, скажет, что груши на вербе растут, — так ей и верить?» — «Да, таки растут! Сегодня полон мешок с вербы натрусили...» — «Пошла вон, дура, — закричал барин, — ты совсем с ума спятила». Пошла баба, несолоно хлебавши; а дома мужик опять за плетку и порядком поучил ее: с неделю спина и бока болели!

Головиха

№444 [337]

Одна баба бойка была; пришел муж с совету, она и спрашивает его: «Чего вы там судили?» — «Чего судили-то! Голову выбирали». — «А кого выбрали?» — «Никого еще». — «Выберите меня», — бает[338] баба. Дак что[339] муж пошел на совет (она зла была, ему хотелось ее проучить), сказал это старикам; те тотчас бабу выбрали в головы. Живет баба, судит и рядит, и вино с мужиков пьет, и взятки берет.

Пришло время подушно сбирать. Голова не успел, не мог собрать вовремя; приехал казак, стал спрашивать голову, а баба прятаться: узнала, что приехал казак, бежит скорей домой. «Да куда же я, да куда же я спрятаюсь? — говорит мужу. — Завяжи-ка меня, батюшка-муженек, в мешок да поставь вон к мешкам с хлебом-то». Тут стояло с ярицей[340] мешков пять. Муж завязал голову, поставил в середку мешков. Казак пришел да говорит: «Э, голова-то спрятался!» Давай-ка по мешку-то плетью хлестать. Баба во все горло заревела: «Ой, батюшка, не пойду в головы, не пойду в головы!» Казак отхлестал, ушел, баба полно головить[341] и стала после того мужа слушать.

Муж да жена

№445 [342]

Жили муж с женой, по виду будто хорошо, да как-то жена была мудрена: уйдет муж — она весела, придет — захворает; так и старается ему дело найти, куда-нибудь с рук сбыть; нынче пошлет его туда, завтра в другое место, а без него у нее гулюшки, пирушки! Придет муж — и чисто и прибрано; сама охает, больна, на лавочке лежит. Муж верит, чуть сам не плачет. Вот раз придумала жена послать его за лекарством в Крым-град. Муж пошел. На дороге ему встрелся солдат: «Куда ты, мужик?» — «В Крым-град за лечбой!» — «Кто болен?» — «Жена!» — «Воротись, воротись безотменно; я сам дока, я пойду с тобою!» Поворотил его налево кругом, и очутился мужик опять у своего гумна. «Сядь же ты здесь, — говорит дока, — я спроведаю, какова хворая?»

Вошел на двор, приложил ухо к избе — там игры, там скоки, гульба! Забилась солдатская грудь, ударил в дверь, растворилась изба — хозяйка по ней лебедем носится, перед ней молодой парень вприсядку рассыпается, зелено винцо по столу разливается. Пришел солдат вовремя, выпил

чарку и пошел вприсядку; полюбился хозяйке: что за солдат, что за детина! Угодлив, догадлив, словно век тут жил! Поутру надо пирожки печь. «Солдат, сходи на гумно, принеси соломки вязаночку».

Баба яга и мужик. Лубок из собрания Д. Ровинского

Солдат пошел; набрал соломы, завернул туда мужа, скрячил[343] веревкой, вскинул за плечи и принес к хозяйке. Хозяйка рада, затянула песенку: «Пошел муж во Крым-град зелья купить, жене зельем живот лечить! Туда ему не доехать и оттуда не приехать!.. Солдат, подтягивай мне!» Солдат начал свою песню: «Чуешь ли, солома, что деется дома?» — «О, твоя нехороша, моя лучше; давай вместе: пошел муж во Крым-град зелья купить, жене зельем живот лечить». Она поет громко, а солдат еще громче: «Чуешь ли, солома, что деется дома? Плеть висит на стене, а быть ей на спине!» Солома почуяла, затряслась, веревка лопнула, вязанка распалась — и выскочил муж, схватил плетку и давай стегать хозяйку. Как рукой сняло — вылечил жену.

Вещий дуб

№446 [344]

Тошно молодой жене с старым мужем, тошно и старику с молодой женой! В одно ушко влезет, в другое вылезет, замаячит — в глазах одурачит, из воды суха выйдет: и видишь и знаешь, да ни в чем ее не поймаешь!