Народные сказки и легенды

— Если ты, тень любимого, еще витаешь вокруг благороднейшей части твоей земной оболочки, заключенной в этот сосуд, и видишь слезы верной любви, не скрывайся от подруги твоего сердца, в жгучей тоске жаждущей утешиться твоим невидимым присутствием. Дай знать о себе каким-нибудь ощутимым знаком: ласковым дуновением зефира навей нежную прохладу на мои заплаканные глаза или торжественно прошелести в этих мраморных стенах, чтобы этот шелест эхом отозвался под круглым сводом высокого купола; пройди передо мной, окутанный легким туманом, и пусть моих ушей коснётся знакомый звук твоих мужественных шагов, а мои глаза еще раз насладятся блаженством, уловив твою едва различимую тень. Ах, молчание смерти и могильная тишина окружают меня! Не прошуршит ветерок, не шелохнется листва; ни признака жизни, ни живого дыхания! Беспредельное пространство между землей и небом разлучило меня с тобой. По ту сторону мерцающих звезд блуждает твоя бессмертная душа и не вспоминает меня, не слышит моих жалоб, не замечает моих слез, не смотрит с нежным сочувствием на то, как я страдаю. О горе мне! Черный рок разорвал узы нашего обета. Ты покинул меня, неверный. Легко и радостно вознесся над голубыми воздушными полями, а я, несчастная, живу, прикованная цепями к этой жалкой земле, и не могу последовать за тобой. Ах, я потеряла его навеки, навеки потеряла мужа, которого любила всей душой. Уж не вернется сюда его душа утешить меня и дать знать, что факел любви не угас на пороге вечности. Услышьте мои жалобы, леса и ты, дитя скал — верное эхо! Передайте далеким полям и нежно журчащим ручейкам: я потеряла мужа, потеряла навеки! Пусть неутомимая скорбь гложет мое полное отчаяния сердце. Пусть могила примет мое безжизненное тело, и в обители бессмертия моя измученная тень встретит любимого, и если она не найдет у него любви, то пусть будет вечной ее печаль.

День за днем, целый год безутешная вдова посещала мавзолей, целиком отдаваясь во власть мечтательного вдохновения. Она все еще питала тайную надежду, что любовь поможет хоть на мгновение вызвать дух мужа из недр блаженства в подлунный мир, и своим появлением он подтвердит свою неизменную верность. Каждый день, сидя возле урны, она снова и снова оплакивала его. Этот пример безграничной верности взволновал многих в округе. Вдовы, которым довелось услышать о верной Ютте Халлермюнд, приличия ради, вновь стали оплакивать уже прощеную добычу смерти, а некоторые из них поминать добрым словом давно забытых мужей. Молодые любящие пары, желая придать своему браку большую торжественность и укрепить его, приходили к мавзолею графа и там давали клятву верности. Толпы миннезингеров и чувствительных девушек собирались в прекрасные лунные вечера у памятника и воспевали любовь графа Генриха Храброго и верной Ютты, а соловей на высоком серебристом тополе сопровождал нежными трелями их мелодичное пение.

Поэты и скульпторы, создавая свои творения, часто обращаются к проверенным опытом аллегорическим символам: надежду предусмотрительно поддерживают якорем, постоянство сравнивают с колонной, а сильную страсть уподобляют урагану или вздымающимся морским волнам. Но и самый сильный ураган в конце концов утихает, и разбушевавшееся море опять становится зеркально гладким. Так и в душе со временем притупляется острота сердечного горя, и постепенно замирает долгий вздох страдания; мрачные облака исчезают, горизонт проясняется, и все признаки начинают указывать на ясную сухую погоду.

Минул год. Скорбные жалобы прекрасной Ютты раздавались под сводами мавзолея уже не так часто, как прежде. В случае плохой погоды, малейшего намека на ревматические боли или какой-либо иной причины, она освобождала себя от обязательного паломничества к памятнику. Когда же не было никакого предлога, то шла туда так же равнодушно, как монахиня к всенощной — более по привычке, чем из чувства долга: глаза отказывали ей в слезах, а грудь в стонах. Если же когда и вырывался стесненный вздох, то это был лишь слабый отзвук прежнего чувства. Правда, иногда проявлялась в нем нежность, но она не имела никакого отношения к урне. Верная Ютта при этом стыдливо краснела, но спросить у сердца, к кому относится этот вздох, не решалась.

Наконец, настала пора, когда добрая графиня совсем отказалась от фантастической мысли жалобами вызвать в телесный мир дух мужа и тем самым удостовериться в силе их тайного договора. Более того, молодая вдова договорилась со своим сердцем, что нет ничего предосудительного в произошедшей перемене, когда одна звезда, под знаком которой она жила до сих пор, склонилась к закату, в то время как другая высоко поднялась над горизонтом и обнаружила свою притягательную силу.

Причиной тому, сам того не ведая, стал черноглазый Ирвин. Хотя его обязанность и состояла лишь в том, чтобы идти впереди госпожи и открывать перед ней двери или, когда она прикажет, следовать за ней и нести ее шлейф, однако после смерти господина он, наряду с этим, должен был по нескольку раз в неделю произносить перед погруженной в скорбь графиней похоронные тирады.