Народные сказки о богатырях русского эпоса

Приведенные примеры показывают разные формы возникновения сказок на основе лубка: 1) довольно точные пересказы лубка с небольшими отклонениями и добавлениями; 2) значительное развертывание отдельных частей лубка эпизодами и деталями, заимствованными из местной традиции или из других печатных источников; 3) присоединение к материалу лубочного текста новых частей тоже из разных источников; 4) сокращенные пересказы.

* * *

Еще большую роль в образовании сказок о былинных богатырях сыграли распространяемые в дешевых изданиях для народа переложения былин в виде сказок.

Начиная с 1860-х годов и главным образом в 1870—1900-е годы издаются для массового распространения не только самые былины (в подлинных записях, в сводных вариантах, в литературных обработках), но и прозаические их пересказы и созданные на их основе сказки и повести.[101] Качество их, идейное и художественное, весьма различно.

Прежде всего среди книжек, озаглавленных по именам былинных персонажей, следует выделить такие, которые по существу никакого отношения к народному эпосу не имеют, а представляют своего рода спекуляцию на былинных именах. Такова, например, книжечка «Илья Муромец и боярская дочь или русские в начале XVII века во время черного года. Историческая повесть» (М., 1873, 102 стр.). Издатель — книгопродавец Манухин. На обложке и титульном листе крупно выведено: «Илья Муромец», видимо, с той целью, чтобы это название сразу бросалось в глаза, все же остальное дано только на титульном листе и совсем мелким шрифтом. «Илья Муромец» в повести оказывается прозвищем героя, сперва спасающего от насильников-поляков боярскую дочь-сироту, затем дважды в бою Михаила Скопина Шуйского. Кончается повесть свадьбой влюбленных. Прозвище героя основано лишь на том, что его зовут Илья, и он родом из-под Мурома. Никаких других аналогий с былинным богатырем не устанавливается. Написана повесть литературно безграмотно.

Подобной же спекуляцией на популярном богатырском имени является «Добрыня Никитич, русский богатырь, повесть из времен великого князя Владимира» (соч. Н. Истомина, М., 1876, 36 стр., изд. Яковлева). Кроме Добрыни, в повести действуют еще персонажи с былинными именами: Чурила, обруселый печенег на службе у князя Владимира, и Пленко, добродушный, хвастливый и трусливый дружинник опального боярина Гостомыша. Добрыня тоже ничего общего с былинным героем не имеет. Он приемный сын Гостомыша, влюблен в его дочь Светлану. Девушкой стремится овладеть Чурила. Он изменяет князю в битве с печенегами, но погибает от руки Добрыни, который и женится на Светлане.

Никакого отношения к былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» не имеют ни книжка «Соловей-разбойник. Старинное предание» (изд. второе, М., 1862, 31 стр., типогр. П. Глушкова), представляющая пересказ баллады «Братья-разбойники и сестра», дополненный целым рядом трагических эпизодов (казнь разбойников, смерть матери, помешательство сестры), ни книжка с близким заглавием — «Соловей-разбойник. Русская сказка в трех частях» (соч. В. Шмитановского) — нелепый наивный сюжет о дочери купца, попавшей к разбойникам и освобожденной посланным судьей войском. Последняя книжка известна в многочисленных изданиях 1870–1910 годов.

Насколько удалось проследить, подобная «литература» на содержании сказок о былинных богатырях ни в чем не отразилась. Но самый факт, что былинными именами прикрывалась недоброкачественная литература, знаменателен: издателями учитывался интерес широких масс к эпическим сюжетам.

Различны по своему качеству и те сказки, составители которых непосредственно ориентировались на содержание былинного эпоса. Было бы неправильным предполагать, что все специально сделанные для народных книжек сказки на былинные сюжеты стоят на низком художественном уровне и искажают идейное содержание былинного эпоса. Были, конечно, и такие. Например, в сказке, изданной торговым домом Е. Коновалова и К° (М., 1908), отец Ильи Муромца изображен богатым мужичком-добряком, который «выручал частехонько бедных людей из нужды», а в честь рождения Ильи Муромца «простил долги всем своим должникам». В этой же сказке Илья Муромец освобождает от Соловья-разбойника красавицу княжну черниговскую Марию, на которой в конце концов и женится после совершения еще ряда подвигов. Есть в сказке и целый ряд других привнесений, чуждых былинному эпосу. Изложена вся сказка крайне безвкусно. В «Сказку о Илье Муромце» некоего Ф. М. Исаева (М., 1864) вставлен большой отрывок из псевдонародной поэмы Н. М. Карамзина «Илья Муромец», а в авторском изложении заметна тенденция к «галантному» стилю.

Но были и сказки, хорошо написанные, сохранившие демократические тенденции народного эпоса. К ним следует отнести составленную неизвестным автором и изданную И. Д. Сытиным в Москве сказку «Илья Муромец набольший богатырь земли Русской» (108 стр.). Книжка получила широкое распространение, многократно переиздавалась без каких-либо изменений в 1890-х, 1900-х и 1910-х годах и оказала, как увидим ниже, значительное влияние на устную народную сказку.