Народные стихи и песни

И иного, много подобныхъ вещей объяснялъ намъ именно г. Безсоновъ, ибо я никакъ не думаю, чтобы О могло сказать, что печаль значитъ заботы, хлопоты; бурнастый — бурый. Лисецъ бурыхъ, о которыхъ упоминаетъ Безсоновъ, видлъ одинъ только г. Безсоновъ, члены О могли только видть лошадей бурыхъ, а лисицъ видали чернобурыхъ, бурнастыхъ… А впрочемъ Богъ ихъ знаетъ, можетъ которые и лисицъ бурыхъ видали!… Но я все таки уврился, что вс эти объясненія принадлежатъ всецло П. А. Безсонову, и изъ одной только скромности заслугу подобныхъ толкованій онъ длитъ со всми членами О. Не понимаю я только, кчему тутъ скромность?

Еще должно прибавить, что Петра Алексевича Господь и соображеніемъ не обидлъ. Соображеніе у него глубокое. Вотъ вамъ примръ женъ добрыниныхъ по разнымъ варіантамъ зовутъ различно, а именно 1) Тимоеевной, 2) Микулишной, 3) Григорьевной, 4) Гурьишной, 5) Никулишной… Вотъ и вс. Которая же изъ нихъ жена добрынина? Во вкъ никому не отгадать!… И не отгадывайте, а прочтите на стр. XX, вып. 2, что гласитъ г. Безсоновъ. А г. Безсоновъ гласитъ, что Добрыня, бояринъ, былъ женатъ на удалой разъздной двиц, Настась Никуличн, дочери представителя земщины Никулы Селяниновича!… Этого никто не могъ прежде знать, да и самъ Петръ Алексевичъ повертлъ-таки чубомь, чтобы отыскать Добрын тестя-батюшку. Да и кому придетъ въ голову женить Добрыню, княжаго племянника, на дочери мужика, который земли запашетъ, хлба засетъ, намолотитъ, пива наваритъ, гостей назоветъ, такихъ же мужиковъ, какъ и самъ, а эти мужики станутъ говорить тестю княжаго племянника такія рчи:

   Ужь и дай теб Богъ, Микулушка, пахать да орать,
   Ужь и дай теб Богъ, Микулушка, крестьянствовать!

А этому Микулушк надо теперь хать въ зятю въ гости во высокъ теремъ, да еще пожалуй, если Добрыня живетъ съ дядей, и въ теремъ самого князя Владиміра…

Я не постигаю, на чемъ основывался Безсоновъ, длая подобныя произвольныя сватовства?… А вдь по русской пословиц: «яблоко отъ яблонки недалеко откатится»; «каковъ отецъ, таковъ и сынъ». Да и по пснямъ тоже выходитъ: у Ивана Гостинаго сына отецъ гость и самъ онъ гость, у богатыря Давида Игнатьевича сынъ тоже богатырь, у богатыря царя Саула Леванидовича сынъ тоже богатырь; у одного толко Микулушки яблочко откатилось отъ яблонки. Ей бы, т. е. Микулишн, шло привтствіе: «Теб бы, Никулична, жать да молотить!» Ей же этого теперь сказать нельзя: она сдлалась удалою разъздною двицей — хватитъ и за желтыя кудри; посл пошла и выше, сдлалась и племянницей князя Владиміра, — хоть Никулична

   Отъ своего роду отказалася…

а не пошла за торгаша-ходебщика (?) суздальца.

Соображенія у г. Безсонова, какъ изо всего видно, не занимать стать, но пониманія того, что онъ написалъ, еще больше: вы напишете Китай, станете читать — и выйдетъ Китай; а если г. Поприщинъ съ г. Безсоновомъ станутъ читать — у нихъ выйдетъ не Китай, а Испанія!.. Эта мысль моя, и я ее никому не уступлю; не такъ скроменъ, какъ Петръ Алексевичъ! А чтобы кто-нибудь не воспользовался этой мыслію, я приведу слдующія строки:

   При цар Давид Евсеевич,
   При старц Макары Захарьевич,
   Было безпокойство великое:
   Старицы по кельямъ — родильницы,
   Чернцы по дорогамъ — разбойницы,
   Сынъ съ отцомъ на судъ идетъ,
   Братъ на брата съ боемъ идетъ,
   Братъ сестру за себя емлетъ.

Ну, что вы прочитали? Вы думаете, что здсь говорится про ужасное положеніе общества, погрязшее въ беззаконіе, которое живетъ наканун потопа, или во крайней мр французской революціи, которому грозитъ неминуемая гибель, что эти слова сказаны съ ужасомъ? Я знаю, что вы такъ и скажете, потому что вы читаете Китай — Китаемъ, а не Испаніей! Господинъ же Безсоновъ написалъ эти стихи и прочиталъ, что это запвъ — шуточная передлка стиха Іерусалимскаго!… (VIII ст. 3 вып.). Ну, не Испанія-ли это?!..

Перечтите ради-Бога еще разъ выписанные выше стихи которые представляютъ такую полную, цльную картину распущеннаго общества. А между тмъ, привиллегированный издатель русскихъ псенъ Безсоновъ, нагло увряетъ, что это неудачная передлка какого-то, стиха!…