Народы и личности в истории. Том 2

XIX век стал «читающим веком». Всех охватила пандемия чтения. Вот, что писал о формировании культуры чтения критик Дж. Рескин (1819–1900): «Случилось так, что я имею самое непосредственное отношение к школам с разным социальным составом обучающихся; так вот, я получаю множество писем от родителей, озабоченных образованием своих детей. Подавляющее число этих писем поражает тем, что родители, в особенности матери, в первую очередь озабочены одним – «местом в жизни»… Действительно, в общественном сознании нашего неугомонного народа в ряду наиболее распространенных побудительных устремлений намерение добиться успеха занимает первое место». Он положительно оценил появление на рынке самого разнообразного чтива (рассказы, документы, тексты). Вспоминается известный тезис историка Фюстель де Куланжа – «Тексты, тексты, ничего, кроме текстов!» Рескин полагал, что любая книжная «пища» должна найти потребителя, способствуя росту образования и культуры (даже книги-однодневки): «Все эти книги-однодневки, множащиеся с общим ростом образования, составляют характернейшую особенность и достояние нынешнего века; великое спасибо, что они есть, стыд и позор, если мы не сумеем должным образом воспользоваться ими».[289] На первых этапах познания и создания элементарной культуры чтения любая «пища» хороша. Однако с годами примитив создает убогую нацию!

Книги и газеты заметно влияли на развитие личности. Ум выглядел богаче в эвристическо-логическом отношении. Это придавало ему способность лучше ориентироваться в сложных реалиях жизни. Хотя это же делало его в ряде случаев уязвивым к ложным посылкам болезненного воображения. Мы еще увидим, что случается с массами в результате поражения их сознания теми или иными модными идеями. Так, сентиментальный роман Гете (1749–1832) «Вертер», герой которого кончает жизнь самоубийством из-за любви к Шарлотте, вызвал в Германии эпидемию самоубийств. Книга – опасный инструмент: тысячи людей на земном шаре убегают из родительского дома, начитавшись Жюля Верна, Майн Рида, Густава Эмара. Детективные романы К. Дойла привили страсть к приключениям такого рода.

Умственные движения связаны и с экономическими проектами и процессами. Эпидемии были вызваны, например, «проектом Миссисипи» (1717), «химерой Южного моря» (1729), Панамским процессом (1893), процессом Дрейфуса (1894–1895), процессом Сакко и Ванцетти (1927). Весь мир пережил эпидемии «радиомании» (1924–1925), «Линдбергомании» (1927), «спасения Нобиле» (1928) и т. д. История науки богата примерами и того, как часто та или иная теория охватывала умы ученых, овладевала ими до порабощения. Эта тирания продолжается иногда довольно долго, пока, наконец, либо угасает, либо сменяется новой теорией или идеей. О некоторых сторонах психокосмического, массового влияния идей писал русский ученый-биолог А.Л.Чижевский (1897–1964) в книге «Земля в объятиях Солнца».[290]

Город Манчестер.

Все заметнее признаки активизации научной и культурной жизни… В Манчестере возникают Общество любителей естествознания и ботаники, Королевский манчестерский институт искусств, Институт механики, крупнейшая в стране общественная библиотека. Активными членами Литературно-философского общества стали инженеры и ученые-химики. Промышленники, нуждаясь в квалифицированных кадрах, проявляли особый интерес к молодым людям, получавшим добротную подготовку в лабораториях немецких университетов. Подготовка инженеров шла и в новом Лондонском университете. Повышенный энтузиазм в отношении возможностей науки, образования, культуры вообще характерен для поздней викторианской эпохи. Одним из примеров родства промышленности, науки, культуры, образования мог бы послужить английский город Манчестер. В течение последних двух веков связь эта становилась все более прочной и плодотворной. В конце XVIII в. вокруг Кинг стрит, Пиккадили и площади Св. Анны обосновались здания ассамблеи, церкви, торговые ряды. Тут сложился интеллектуальный и профессиональный костяк манчестерской элиты. Хирург Персиваль решил учредить научное общество, которое позднее трансформируется в Литературно-философское общество. Он способствовал также созданию больницы и колледжа. В этом колледже обучалась часть мирян и те, кто избрали карьеру священника.