Народы моря (СИ)

Рабов теперь было много, так что работа закипела. Египетские солдаты лишь прикрывали их, не давали нападать защитникам города. Впрочем, особого сопротивления не было. Иеноамцы поняли, что обречены, поэтому вину не усугубляли, зря не гибли. Рабство для многих было лучше, чем смерть. Как здесь говорят, лучше быть живым шакалом, чем дохлым львом. Самые шустрые пытались ночью прокрасться через наш лагерь и удрать, поэтому до самого рассвета то тут, то там раздавались крики и лязганье оружия.

Колесничие не принимали участие ни в защите работающих, ни в работах. Мы стояли километрах в трех от Иеноама, рядом со скошенными полями, высокую стерню на которых поедали наши лошади. Дни проводили в поиске добычи и охоте. Добывать через два дня стало нечего, потому что не так уж и много было возле города деревень, а удаляться от армии на большое расстояние опасались. Там бродили отряды шасу — воинственных кочевников, грабивших обе стороны конфликта. Уже пропало несколько небольших египетских отрядов, ушедших за добычей слишком далеко от лагеря.

Меня не интересовало дешевое барахло, которое можно найти в деревнях. Развлекались с Пентауром охотой. Заодно снабжали свежим мясом себя и своих рабов. Здесь пока что много газелей и антилоп. Отстреливали обычно пару. Одну разделывал, подвесив за задние ноги к нижней ветке дерева, мой старший раб Тадай, а вторую — лично Пентаур. Деревьев здесь тоже много. После Та-Кемета кажется, что слишком много. Сняв шкуру, стелили ее на земле внутренней стороной вверх, а потом складывали на нее куски мяса и съедобные внутренности. Впрочем, съедобным считается все, за исключением содержимого желудка и кишечника. Просто лучшее мясо идет хозяевам и их наложницам, а остальное — рабам. Готовят на два раза. Половину съедаем в обед, половину — на ужин. То, что на ужин, оставляют в бронзовом котле, накрытом крышкой, который ставят в дотлевающие угли, чтобы томилось. До утра на такой жаре все равно не дотянет, испортиться. Завтрак у нас легкий, вегетарианский — хлеб с вином или пивом.

Перед ужином ходим вместе с остальными колесничими смотреть, как продвигается насыпка пандуса. Все уже большие специалисты осадного дела, точно определяют, когда будет готов. Правда, каждый день мнений не меньше двух.

— Послезавтра закончат, — уверенно говорит один колесничий.

Второй, который пару дней назад предсказывал, что закончат сегодня, решает не рисковать и добавляет еще день:

— Послепослезавтра.

Кто-то из них окажется прав, потому что работы осталось дня на два-три.

— Потом ворвемся в город и…! — мечтательно произносит первый колесничий.

— Да, развлечемся! — на этот раз соглашается с ним второй колесничий.

Война — это жизнь вне закона. Черная дыра, в которой «хорошо» и «плохо» аннигилируются, не образуя ничего нового. С войны, как и из черной дыры, никто не возвращается. Точнее, тело твое может опять оказаться в мирной жизни, но душа останется по ту сторону, из-за чего все понятия обесцветятся. Ты становишься моральным дальтоником, который одинаково легко, без раскаяния и сочувствия, спасает и убивает.

Глава 15

Джет собрал всех колесничих перед обедом. К тому времени по нашему лагерю уже разнесся слух, что утром было нападение шасу на Мернептаха, когда тот охотился. На самом деле напали на слуг, которые должны были загонять зверя на охотников, но слуги — это неблагодарное продолжение хозяев, поэтому нападение сочли актом терроризма. С террористами во все времена разговор короткий.

Шасу — это общее название кочевников и вообще всех семитских народов, проживающих северо-восточнее Египта. Переводится, как чужеземцы, пастухи, пленники. Иевусеи — это тоже шасу, но городские, облагородившиеся. Египтяне до сих пор, а прошло более трехсот лет, не могут им простить захват почти всей своей страны на полтора столетия. Оккупация Египта пошла впрок обеим сторонам. Шасу приобщились к городской культуре, а египтяне переняли у них колесницу, чешуйчатый доспех и составной лук.

— В поход пойдут одни колесничие, без пехоты. Она нужна здесь для штурма города. Командовать будет Сети — старший сын нашего правителя. Выдвигаемся после полуденной жары, — довел до нашего сведения командир колесничих корпуса «Птах». — С собой взять продукты на пять дней.