Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

Мутируя, вирус гриппа может спровоцировать новую вспышку заболевания, для которой будут характерны примерно те же проявления, что и для более ранних. Экономические нарративы мутируют схожим образом. Однако нам следует очень четко определить критерии сходства и различия. Если нарратив вновь получает популярность, предположим, в другой стране или спустя несколько десятилетий, ему, как правило, присущи несколько иные черты, нежели исходной его версии. Нарратив может представлять другая знаменитость, могут применяться иные визуальные изображения и яркие фразы. Например, в Главе 12 речь пойдет о нарративах золотого стандарта и биметаллизма, которые во многом схожи с нарративом биткоина, с тем лишь отличием, что вместо Уильяма Дженнингса Брайана последний связан с именем Сатоши Накамото. Точно так же, как немногие сегодня помнят о том, кто такой Брайан, так и некоторое время спустя немногие, вероятно, вспомнят о том, кем был Накамото. Тот, кто создаст в будущем новый успешный экономический нарратив, должен будет придумать для него идеальную «вирусную» историю, связав ее с именем какой-нибудь знаменитости. Такое изменение может стать необходимым для того, чтобы история стала достаточно «заразной».

Нарратив также может мутировать в том случае, если в результате некоего события обнаружатся изменения в ассоциациях, связанных с ним. К примеру, некое общественное мероприятие может выявить недостаточную политкорректность конкретного нарратива. Разумеется, не каждый человек решится повторять истории, которые отныне будут связаны с событием, возмутившим массы (1).

Мутации нарратива или изменения условий среды, в которой этот нарратив существует, могут превратить его в нарратив экономический, оказывающий непосредственное влияние на экономические решения людей. Мутация также может сделать нарратив более «заразным», изменив при этом историю, лежащую в его основе. Таким образом, экономический нарратив в его исходном виде перестает существовать. Впоследствии такие нарративы могут стать выразителями иной морали. К примеру, далее в этой книге мы будем говорить о том, что нарратив о трудосберегающих машинах и механизмах, позволяющих сократить количество работников (об этом пойдет речь в Главе 13), вызывал у людей чувство страха в период Великой депрессии 1930-х годов. Однако, мутировав, в период бума интернет-компаний 1990-х годов этот же нарратив позволил людям ощутить масштаб новых возможностей (об этом – в Главе 14). Такие ситуации представляют определенные сложности для тех, кто занимается изучение нарративов, поскольку последние могут активно применяться в общении людей на протяжении периода гораздо более продолжительного, нежели тот отрезок истории, на котором они имели конкретную экономическую трактовку.

Нарратив может иметь привязку к экономическим событиям даже в том случае, когда момент его появления не совпадает с самим событием. Когда вспыхивает «эпидемия», нарратив может вызывать лишь неясный страх, сродни беспокойству о том, что из-за новых технологий кто-то может лишиться работы, но спустя годы другие нарративы или новости могут заставить людей поверить в то, что замена работников машинами неизбежна. И это в конечном счете может повлиять на их экономическое поведение.

Как рецидивируют экономические нарративы

Мутации, благодаря которым нарративы вновь получают популярность, могут происходить случайным образом. Однако в большинстве случаев к процессу их создания причастны люди креативные: как профессионалы в области маркетинга, политики, так и мошенники, а то и просто рядовые энтузиасты в соцмедиа. Люди творческие знают, что устаревшие нарративы доказали свою способность привлекать всеобщее внимание много лет назад, просто они утратили свою «заразность». Знаменитость, с именем которой ассоциировали нарратив в момент его появления, могла с течением времени утратить популярность или авторитет. Нарратив мог спровоцировать «эпидемию» совместно с другим нарративом, ныне забытым. Поэтому создатели нарративов должны попытаться привязать его к какой-либо «эпидемии», происходящей в данный момент.