Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

С начала XIX века на события в экономической сфере оказывала влияние масштабная категория нарративов, объединенных темой доверия: в их числе нарративы о доверии людей банковской системе, бизнесу, друг другу и экономике в целом.

В числе первых нарративов, объединенных темой доверия, были нарративы, связанные с событиями, именуемыми банковской паникой. То есть с тем, могут ли люди быть уверенными в том, что банки выполнят свои обещания. Речь в данном случае идет не только о честности банкиров и регуляторов банковской системы, но и о доверии к другим клиентам банка и уверенности, что они не станут одномоментно выводить все свои денежные средства. Один из экспертов «Мозгового треста» при президенте Франклине Рузвельте Рэймонд Моули изложил эту идею в форме простого нарратива:

«Депрессия в значительной степени связана с массовым изъятием вкладов из банков. Это кризис доверия. Люди в панике забирают свои деньги. Есть одна история, которую я люблю по этому поводу рассказывать. Когда я был мальчишкой, в моем родном городе один ирландец, работавший на карьере, пришел в банк и сказал: “Если мои деньги здесь, я их забирать не буду, но если их здесь нет, то я хочу их забрать”» (1).

Этот и другие нарративы о доверии помогают нам понять суть важнейших событий современной истории.

Для истории промышленно развитых экономик характерны несколько категорий нарративов о доверии. К первой относятся нарративы о финансовой панике, которые находят свое выражение в историях о банковских кризисах, имеющих психологическое обоснование. Вторая категория имеет дело с нарративами о деловом доверии, которые объясняют снижение экономической активности не столько финансовыми кризисами, сколько некоторым общим пессимистичным настроем и нежеланием расширять бизнес и нанимать работников. Третья категория – нарративы о потребительском доверии, которые объясняют снижение уровня продаж страхом отдельных потребителей и внезапным сокращением ими расходов, что может привести к рецессии. Рис. 10.1 отражает последовательность возникновения таких нарративов начиная с 1800 года. Все эти медленно распространяющиеся нарративы продемонстрировали пути развития длиной не в одну человеческую жизнь. Сначала возникала паника на финансовых рынках, следом появлялись нарративы о кризисе делового, а затем и потребительского доверия.

По мере распространения нарративов о возможных рисках потерь для бизнеса и снижении доверия потребителей уровень самоцензуры в отношении этой информации возрастает, что может вызвать панику. И в некоторых случаях действительно ее вызывает. Поскольку люди осознают, что и другие прибегают к самоцензуре, в поисках «правды» они все чаще пытаются найти «скрытый смысл» и «двойное дно» в публичных заявлениях.

Интерес общественности к идее, что события на финансовых рынках могут иметь психологическую подоплеку, возник в начале XIX века, возрос после паники 1857 года в преддверии Гражданской войны в США и продолжал расти на протяжении десятилетий.

По данным Google Ngrams, фраза «финансовая паника» достигает пика своей популярности к 1910 году, то есть спустя три года после знаменитой Банковской паники 1907 года. Эпидемия нарратива о финансовой панике стала частью растущего вместе с ним созвездия нарративов. Отдельные кризисные явления усиливались и ослабевали в рамках этого созвездия. В распространении чрезвычайно сильного нарратива о Банковской панике 1907 года был задействован выдающийся американский банкир того времени Дж. П. Морган, в связи с чем нарратив не терял своей популярности на протяжении нескольких десятилетий. На рис. 10.1 этот временной отрезок обозначен как период максимального внимания общественности к нарративу о финансовых паниках.

На рис. 10.2 отдельно указаны крупнейшие финансовые паники, случившиеся в США. К примеру, о панике 1857 года почти забыли спустя несколько лет. Позднее, во времена других финансовых паник, это событие упоминалось как часть соответствующего созвездия нарративов. Во время финансовой паники 1857 года в новостных сообщениях речь шла об объективных событиях вроде банкротства компаний, массового изъятия банковских вкладов и приостановки выплат, но помимо этого допускались упоминания о распространенных слухах и эмоциональных оценках. Одна из газет в 1857 году о панике того года писала так:

«Брокеры и все прочие крайне взволнованы, все распространяют чудовищные сведения… Общественность крайне обеспокоена, что не позволяет людям хладнокровно взглянуть на происходящее или выяснить позицию наиболее авторитетных представителей деловых кругов» (2).

Рис. 10.1. Частота использования в печати словосочетаний «финансовая паника», «деловое доверие» и «потребительское доверие» в период с 1800 по 2008 год.

На рисунке показаны три «рецидива» нарратива о доверии применительно к различным секторам: финансовому, деловому и потребительскому. Источник: GoogleNgrams, без сглаживания.