Нарциссы (СИ)

- Марина снова заметила кое-что интересное, - сказала Юля. – Сегодня утром она обратила внимание, что вот уже давно не видит снов. Во всяком случае, последнюю неделю точно, я права? – на всякий случай уточнила Юля, и Марина кивнула. – Я тоже попыталась вспомнить, когда в последний раз мне что-нибудь снилось, и поняла, что с тех пор как это случилось с нами, ночами я проваливаюсь в какой-то глубокий тяжелый сон без сновидений. Это можно будет считать простым совпадением, если ты видишь сны. Но если у тебя то же самое… Это уже повод задуматься.

Саша прислонился к дверному проему, сложив руки на груди и напрягая память изо всех сил. А действительно, что ему снилось? Саша и раньше не часто видел сны, они плохо запоминались, но, по крайней мере, он точно знал, что ночью ему что-то снилось, просто не помнил, что именно. Но в эту последнюю неделю… было ли что-то подобное? Саша мог с уверенностью сказать, что не было.

- Да… Мне действительно ничего не снилось. И правда, странное совпадение!

- Мы решили… – подала голос Марина. – Что стоит обратить на это внимание и последить, что будет дальше. Теперь каждое утро мы будем спрашивать друг у друга, снилось ли нам что-нибудь.

- Удивительно! И как ты только заметила это! – поразился Саша.

- Просто раньше мне всегда снились сны, каждую ночь. Это были красивые, яркие сны, реалистичные и запоминающиеся… – Марина вздохнула. – А теперь – ничего. Я словно… тону в какой-то густой и вязкой тьме. Я больше не летаю во сне.

Саша улыбнулся. Ну конечно. Подростковые сны такие запоминающиеся. Марина еще растет, она летает во сне, это не удивительно. И Саша когда-то летал. Он уже и забыл, как это бывает.

Растерянность Марины, ее волнение, были такими трогательными, что где-то в сердце, за толщей мышц, защемила, зазвенела тонкая струнка. И Саше нестерпимо захотелось положить руку девочке на плечо и пообещать, что сны обязательно вернутся, что она еще будет парить над землей и видеть сказочные миры – последний отблеск уходящего детства. Но кто-то отобрал у Марины ее сны. Отобрал у них у всех. И неизвестно, собирается ли этот кто-то возвращать украденное.

Саша не знал, что сказать.

*

Раньше Марина частенько думала, что по ее снам можно запросто писать книги или снимать фантастические фильмы. Иногда это были сюрреалистичные сны, где вместо домов небо прорезали гигантские цифры, или люди с птичьими головами ходили по улицам, и когда Марина пыталась заговорить с ними, они открывали клювы, открывали и закрывали, но не было слышно ни звука. Но чаще ее сны были реалистичными, яркими и красочными. Ей снилось лето на даче, снилось большое круглое солнце, подмигивающее из-за ватных облаков. Ей снился дедушка. Очень часто.

Дедушка Марины умер два года назад, когда ей было тринадцать. Тогда же закончилось ее детство, потому что только дедушка относился к ней, как к ребенку. Мать воспитывала Марину как помощницу себе и, разумеется, хотела, чтобы дочь как можно скорее повзрослела, а отец был отстраненным и никогда ее не баловал.

Только дедушка относился к ней с теплом, с душой. У него была огромная душа, думала всегда Марина. На самом деле дедушка был для Марины больше отцом, чем дедушкой. Ее родители поженились совсем молодыми, и дедушка тоже не был старым. Когда он умер, ему было всего пятьдесят девять лет.

Первый год после его смерти дедушка почти каждую ночь приходил к Марине во сне. И сны эти были настолько реалистичны, что Марине казалось, будто они, в самом деле, пообщались. Дедушка умер зимой в своей квартире, но во сне Марина всегда попадала в лето, на дачу. Во сне она босиком бежала по горячей от солнца тропинке, а дедушка ждал ее на лавочке за домом. Он сидел, сгорбившись, в своей смешной соломенной шляпе, и его густые усы шевелились, потому что дед грыз былинку. Марина хохотала над ним и падала на лавочку рядом. Их головы были в тени дома, но солнце щекотало вытянутые ноги и голые пятки.

Дед обнимал ее одной рукой, и Марина не знала, что он умер. Во сне она каждый раз забывала об этом. Дед выплевывал былинку и улыбался. Солнечные блики прыгали в его темных зрачках.

- Ну, как дела у моей маленькой разбойницы? – спрашивал он. Это было их старой игрой. Когда Марине было семь лет, они с дедушкой очень любили играть в разбойников. Дед был старым главарем банды, а Марина его маленькой помощницей. Мать никогда не поощряла такие игры, считая их аморальными. Но дедушка чихать на это хотел, потому что Марине нравилось быть разбойницей. С тех пор он всегда называл ее так.

И во сне Марина всегда рассказывала, что дела у нее хорошо, а вот мама с папой снова ругаются. Дедушка гладил ее по голове своей широкой сухой ладонью, потемневшей от собранной вишни. Он говорил:

- Твоим маме и папе сейчас нелегко приходится. Это грустно, когда любовь проходит, всегда грустно. Но ты не грусти. Тебя они любить не перестанут. Никогда.

- А ты тоже перестал любить бабушку?

Дедушка с грустной улыбкой покачал головой.

- Нет, я всегда любил твою бабушку. И сейчас люблю, хоть она и умерла.

- Тогда почему….