Нарциссы (СИ)

- Потому что все люди разные. Мы с бабушкой были другими. Твои родители тоже другие. Когда-то они любили друг друга, но не смогли сохранить это чувство. Не вини их за это, они старались, я знаю, что старались.

- У папы другая женщина.

- Твой папа запутался. Не сердись на него.

- Теперь он будет любить ее больше, чем маму, - вздохнула Марина. Солнце скрылось за облаком, и босые ноги сразу ощутили прохладу.

- Но не больше, чем тебя.

- Не знаю, - Марина покачала головой. – Мой папа всегда какой-то… холодный со мной.

- Он просто не знает, как выражать свою любовь. Иногда людей переполняет любовь, но они не умеют ее выразить, поэтому кажется, что они равнодушны.

Дедушка всегда умел так все объяснить, что сразу становилось понятно. С дедушкой они всегда говорили о важных вещах. О вещах, для которых ее родители всегда были слишком холодными, сдержанными, слишком серьезными. Дедушка умел говорить о серьезном с улыбкой.

Марина очень любила его. Ей было невыносимо жаль, что дедушка ушел из жизни так рано, не успел увидеть Мишу. Но сны постоянно возвращали ей дедушку. Возвращали его живым и веселым, и в этих снах они продолжали свои задушевные беседы.

А теперь сны исчезли. И больше всего Марину огорчала мысль, что вместе с ними исчез ее дедушка.

Она думала, что во сне смогла бы спросить у него, что происходит с ними? Куда исчезла ее семья, куда исчезли все люди? Но оказалось, что сны исчезли тоже. И дедушка теперь жил лишь в ее воспоминаниях.

Примерно за месяц до случившегося Марине приснился довольно необычный, если не сказать пугающий, сон. Она снова приехала на дачу, но не летом, а осенью. Небо было затянуто тугим коконом серых облаков, они обхватывали и сдавливали горизонт. Во сне Марине было холодно. Она шла по присыпанной сухими листьями дорожке, огибающей дом. Она шла босиком, и холод иголочками колол голые ступни и пальцы. Она чувствовала — что-то не так. С дедушкой что-то не так.

Марина хотела позвать деда, чтобы скорее убедиться, что он сидит на своем обычном месте — на лавочке, и ждет ее. Но как это часто бывает во сне, она так и не смогла открыть рот. Дорожка казалась бесконечной, она извивалась и изгибалась, словно змея. Марина побежала.

Наконец, она завернула за угол дома и остановилась перед пустой лавочкой. Дедушки не было. Что-то случилось. С ним что-то случилось.

И тут Марина вспомнила. Впервые во сне она вспомнила, что дедушка умер. Его уже два года как нет.

Все это время я приходила к призраку.

Порыв ветра шевельнул лежащий на лавочке сухой скукожившийся лист. Лист дрогнул и замер, ожидая следующего порыва.

Марина, кажется, заплакала, потому что, когда она потом проснулась, подушка была мокрой от слез. Она побежала по дорожке дальше, все еще не веря, что деда здесь нет. Она бежала к деревянной будке туалета, но еще издали заметила болтающуюся на ветру открытую дверь. Дверь скрипела и хлопала. Марина решила проверить в доме, повернула обратно… и замерла.

Теперь на лавочке кто-то сидел.

Это был черный человек. В черном пальто и черной шляпе. Издалека Марина не видела его лица, но она знала точно — это не дедушка. Но почему он сидит на его месте? Кто он?

Человек сидел, опустив голову и положив руки на колени. Он как будто уснул. Или… умер.

Марина стояла, чувствуя, как нечеловеческий, животный ужас охватывает ее тело. А потом Черный человек вдруг пошевелился. Его голова начала медленно подниматься, словно он ощутил чье-то присутствие. Марина знала, что сейчас он увидит ее, она знала, что надо бежать, спрятаться хотя бы в туалете. Но не могла.

Черный человек поднимал голову. Сейчас она увидит его лицо. Увидит.

Но этого так и не произошло. Марина проснулась. А Черный человек остался в ее сне.

========== 17. Призрак мертвых качелей ==========

После обеда Юля заявила, что идет в оранжерею, и что идет она одна. Марина читала принесенные из библиотеки книги, поэтому только кивнула, а вот Саша заныл:

- И что я буду делать? Мне от этих книжек тошно делается! Можно мне с тобой прогуляться? Обещаю, я не буду мешаться! - и он сложил ладони вместе, словно Юля была божеством, которому он молился.

Однако Юля была суровым божеством. Она покачала головой, стоя перед большим зеркалом в прихожей и застегивая пуговицы пальто.

- У меня сегодня много работы. Нужно кое-что прополоть и пересадить некоторые растения. Ты устанешь ждать меня.

- Не устану!

- Нет. Я хочу спокойно поработать в одиночестве, понятно? Твое присутствие будет отвлекать меня.

Саша самодовольно ухмыльнулся в своей обычной манере.

- Отвлекать, значит? - он заговорил голосом Казановы. - Еще бы, ведь я такой красавчик, что одно мое присутствие в оранжерее будет провоцировать тебя! И ты будешь думать только обо мне, а не о своих растениях, и нестерпимое желание…

Юля не выдержала и запустила в него перчаткой, которую Саша поймал на лету.

- Признайся, дорогая, от одного моего присутствия у тебя сладкие мурашки бегут по коже, - он подмигнул Юле, которая в ответ скривилась, схватила сумку и сказала:

- Когда-нибудь я придушу тебя. Ты выведешь меня из себя! Ненавижу таких самоуверенных типов!