Нарциссы (СИ)

- Ты сам говорил, что прошлое умерло, - сказала Юля. Ее голос был холоден и тверд, словно она пыталась убедить себя в собственных словах, придать себе решимости поверить в них. – И я не хочу больше вспоминать о нем. Никогда не хочу.

Саша кивнул. И подумал: «Юля не понимает. Она не может понять, что расстаться с прошлым – не значит изгнать кого-то из своего сердца. А она пытается изгнать, именно потому, что расстаться никак не может. Она думает, что если остановить поток мыслей, если представить, что ее учителя никогда не существовало, то так и будет. Но это самообман. Проститься с прошлым – значит перестать испытывать боль. А пока рана болит, а ты упорно пытаешься отмахнуться от этой боли, то ничего не изменится».

И Саша не стал говорить ей об этом. Потому что она все равно не поверила бы ему. Юля сама поймет это, когда боль уйдет.

Сашина рана перестала болеть, когда он повидался с Катюшей. С замужней Катюшей несколько лет спустя. Только тогда он смог осознать, сколько прошло времени. В его памяти Катюша жила совсем другой. Но той девушки, которую он знал и любил, больше не было. Человек меняется. Меняется в каждую секунду своей жизни. И через год – это совсем другой человек. А через пять лет – это совершенно другая вселенная.

Они оба изменились. И оба поняли это при встрече. А когда они простились, Саше больше не было больно. Что, впрочем, не мешало ему иногда меланхолично жалеть о том, что он не был более решительным в свои восемнадцать лет. Но для него эти сожаления о прошлом никогда не были столь болезненными, как для Юли.

*

Пока Марина забирала вещи из своей квартиры, Саша, Юля и Владимир Николаевич решили осмотреть все квартиры в соседнем подъезде. Чтобы ускорить процесс, они разделились, и каждый осматривал по одной квартире.

Юля и сама не знала, зачем она делает то, что делает. Но когда она услышала, что Саша уже поднялся на следующий этаж, она вошла в квартиру, которую исследовал Владимир Николаевич. Он как раз выходил из комнаты и перепугался, увидев Юлю в прихожей.

- Ух! – выдохнул он. – Ну и напугала же ты меня! Я думал, ты в соседней квартире!

- Извините, - прошептала Юля.

- Ничего страшного, - он улыбнулся. – Что-нибудь случилось?

Его голос сделался по-отечески мягким. Юля смутилась. Она успела десять раз пожалеть о своей идее, но отступиться уже не могла. Потому что не знала, когда им еще представится случай поговорить с Владимиром Николаевичем наедине.

- Я хотела спросить у Вас кое-что… – Юля понизила голос и подошла ближе к пожилому преподавателю. – Сегодня Вы сказали, что работали вместе с Виктором Валентиновичем…

- Именно так, мы преподавали в одном университете. А ты значит, тоже там училась?

- Да, - Юля впилась в него глазами. – А вы не помните, когда Виктор Валентинович ушел оттуда? Когда он бросил преподавать и ушел в школу?

- Так это была ты, да? – спросил Владимир Николаевич с грустной улыбкой. – Я подумал об этом еще когда Марина сказала, что ты расспрашивала ее о нем.

Юля отшатнулась, чувствуя, как на лицо наползает краска. Господи, этого не может быть! Неужели он все знает?

- Не надо! Не пугайся! – Владимир Николаевич примирительно поднял руки. – Если хочешь знать, я был единственным, кому он смог рассказать обо всем. Я был старше, и однажды он спросил у меня совета, как ему поступить. Он не называл твоего имени. Просто сказал, что… – он вздохнул. – Сказал, что полюбил свою студентку.

Юля поднесла одну руку к губам, а вторую крепко сжала. Она чувствовала, как в тишине этой мертвой квартиры ее сердце начинает бешено колотиться, и его стук разносится по пыльным пустынным комнатам.

- По правде говоря, я уже думал, что забыл об этой истории. А сейчас, сам не знаю почему – вспомнил, - продолжал Владимир Николаевич. – Может, присядем. Я вижу, ты не очень хорошо себя чувствуешь. Я знаю, как все это ударило по вам обоим тогда…

Юля кивнула. Они прошли в зал и сели на чей-то большой синий диван, который теперь был обречен покрываться пылью и гнить, съедаемый сыростью.

- Я помню, каким потерянным он был той весной, - начал Владимир Николаевич. – Как-то раз я спросил, не болен ли он. Возможно, он почувствовал, что я искренне переживаю за него. К тому же, у нас всегда были хорошие отношения. И однажды он зашел на кафедру химии, когда все уже разошлись, и рассказал мне о своей любви к тебе. Я не очень удивился.

- Почему? – опешила Юля. – Разве он был похож на человека, который вот так запросто влюбляется в своих студенток?

- Нет-нет, конечно же не был! Но я не удивился потому, что знал – он давно не ладит со своей женой. Я знал, что все у них закончится разводом, как и у меня. Я сам недавно это пережил, поэтому чувствовал развод за версту. И я не удивился, что он полюбил другую. Он сильно страдал из-за этого. Он боялся, что испортит тебе жизнь. Он едва не плакал тогда на кафедре, помню, у меня просто сердце разрывалось, когда я смотрел на него.

- И… что Вы ему посоветовали? – спросила Юля помертвевшим голосом.

- Для начала я посоветовал ему развестись с женой.

- Правда? – глаза Юли загорелись.