Нарциссы (СИ)

- Да. Я сказал, что нехорошо это, когда женатый мужчина встречается с молоденькой. Я посоветовал ему развестись и… быть с тобой.

Юля смотрела на Владимира Николаевича во все глаза.

- Вы так и сказали ему?!

- Так и сказал, - он усмехнулся. – Я сказал ему: «Почему нет, девочка совершеннолетняя. Если она действительно так любит тебя, дай ей шанс». Но я посоветовал не вступать с тобой ни в какие отношения до окончательного развода с женой. Все-таки мало ли что. Я сказал, что «если она любит тебя, то подождет, пока с разводом все не уляжется». Но… насколько я знаю, он не смог ждать. Ты действительно вскружила ему голову.

Юля снова смутилась. Опустила глаза.

- Да. Я помню, он говорил мне, что нам лучше подождать. Но я не могла ждать ни секунды. Я была слишком эгоистична… Я хотела, чтобы он сразу же и навсегда стал только моим.

Владимир Николаевич покачал головой.

- Ты была такой юной. Естественно, что ты хотела именно этого и не могла ждать. В юности дни намного длиннее. В юности даже полгода кажутся вечностью.

Они помолчали несколько секунд, а потом Юля прошептала:

- Господи… Я сломала ему жизнь.

- Главное, что ты сама осталась жива, - Владимир Николаевич положил свою руку Юле на плечо. – Конечно, ты перегнула палку тогда. Не стоило всего этого делать. Но и жалеть теперь об этом… не стоит тоже.

Юля закрыла глаза. Ее губы дрожали. Как тогда на остановке, когда она сдерживалась изо всех сил, чтобы не заплакать при Викторе Валентиновиче.

- Должно быть, Вы ненавидите меня, - сказала она надтреснутым голосом. – Я сама себя ненавижу.

- Ну что ты! – воскликнул Владимир Николаевич, качая головой. – Не нужно так! Я и сам бывал близок к тому, что совершила ты. Когда погиб мой сын, я не знал, зачем мне жить дальше.

- Но Вы все равно продолжали жить, бороться! – Юля уже не могла сдерживаться. Из-под ее зажмуренных век потекли горячие слезы.

- И он тоже не ненавидел тебя! Виктор любил тебя, всегда любил, даже после того, как ты… Я уверен, он до сих пор не забыл тебя. Такое не забывается. Такие чувства не растворяются бесследно, - с жаром убеждал ее Владимир Николаевич.

- А… что… – Юля вытерла слезы и открыла глаза. – Что было после того как я бросила учебу?

- Он еще какое-то время работал в университете. Во всяком случае, пытался, - Владимир Николаевич вздохнул. – Они с женой попытались начать все сначала, и только я понимал, что ничего у них не выйдет. Пути назад не было. Но Виктор обманывал себя, он думал, что рождение дочери сможет примирить их…

- Дочери? – голос Юли снова дрогнул.

Владимир Николаевич кивнул.

- Да, у них родилась девочка. Ее рождение преобразило Виктора. Дочь стала для него спасением. Однажды я приходил к ним домой. И видел, как он держит свою дочурку на руках. Представляешь, я даже заплакал тогда, так расчувствовался! – глаза Владимира Николаевича увлажнились при воспоминании об этом. – Я сам вспомнил, как впервые взял на руки своего Мишу. Тогда моя рана еще была совсем свежей. Я даже завидовал Виктору, у которого все было впереди, у которого появилось самое большое в жизни счастье. Да… Я никогда не видел его таким счастливым. Ты же знаешь его… Его мало что радовало, кроме математики!

Юля улыбнулась.

- Это правда.

- Тогда-то он и решил уйти из университета. После рождения дочки ему хотелось начать с чистого листа, понимаешь?

Юля кивнула. Она понимала. Какая-то часть ее сердца, которая еще была жива, даже радовалась за него. Могла радоваться.

- В университете ему многое напоминало о тебе, - продолжал Владимир Николаевич. – И он сказал мне, что хотел бы поработать в школе. Что ж, таков был его способ забыть.

- И что, что же было дальше? – спросила Юля с жадным интересом. – Вы продолжали с ним общаться после того как он ушел?

- Да, мы общались довольно долго. Несколько лет. Я знаю, что он все-таки развелся с женой примерно через год после рождения дочки. Они так и не смогли наладить свои отношения, да это и не удивительно. Они разъехались, и жена забрала дочку к себе. Виктор тогда сильно страдал, ведь он остался совсем один. Жена ограничивала их общение, ну… ты же помнишь, она была той еще стервой, прости Господи!

Юля кивнула. Она помнила.

- Так продолжалось год. Виктор урывками виделся с ребенком, а потом выяснилось, что Татьяна заболела. Рак груди, - он покачал головой. – Его жена сгорела за несколько месяцев.

- Она… умерла? – внутри у Юли все похолодело. Такого развития событий она никак не могла вообразить.

- Да, - Владимир Николаевич кивнул. – Дочка осталась с Виктором. Мы с ним общались еще год или около того, а потом наши телефонные разговоры постепенно сошли на нет. Я понимал, что являюсь для него очередным напоминанием о прошлом, о годах преподавания в университете, обо всем, что он предпочел бы не вспоминать. Так что меня не удивляет, что со временем Виктор захотел отдалиться от меня. Я на него не в обиде. По крайней мере, от Марины я узнал, что с ним все в порядке, что он до сих пор преподает, и что его дочка уже учится в первом классе.