Нарциссы (СИ)

Он вздрогнул от ее прикосновения. Как же он боялся тогда… Наверное, даже больше чем сама Юля. Но он не стал вновь отдергивать руку, как в тот раз, когда их пальцы случайно соприкоснулись. Он сжал ее ладонь. Они остановились под раскидистой ивой, прячась в ее ветвях. Это была самая тихая и пустынная часть парка, где они могли немного расслабиться.

- Время сыграло с нами злую шутку, - сказал Виктор Валентинович. – Если бы я родился на двадцать лет позже, или ты на двадцать лет раньше, все могло бы сложиться иначе. А сейчас я не могу отделаться от мысли, что гожусь тебе в отцы… Что скажут твои родители, когда узнают об этом? Думаю, я даже не смогу посмотреть им в глаза.

Он снова стал совсем потерянным, на лбу пролегли глубокие морщины. Юле хотелось касаться его морщин кончиками пальцев, хотелось, чтобы он забывал про свой возраст. Потому что она не видела его возраста, она видела только его самого.

- Мне все равно, что скажут родители. Их никогда не волновало, буду ли я счастлива. Их волновало только собственное удобство. И ты тоже не волнуйся о них. Я совершеннолетняя и сама могу распоряжаться своей жизнью.

Он покачал головой, и в этом жесте было недоверие, словно он говорил: «Юля, ты не понимаешь, какой же ты еще ребенок…».

Но Юля не хотела, чтобы ее считали ребенком. Сама она давно чувствовала себя взрослой, даже слишком взрослой. Поэтому она привстала на цыпочки и сняла его очки, коснулась кончиками пальцев морщинок в уголках его глаз, коснулась чуть колючих щек, сухих губ, шеи. Он закрыл глаза, вздохнул. Он больше не мог сопротивляться. И Юля чувствовала, что в тот момент он принадлежит только ей и больше никому в этом мире.

Она быстро и крепко поцеловала его теплые губы, боясь, что в последний момент смелость откажет ей. Этого короткого поцелуя Юле хватило, чтобы едва не грохнуться в обморок.

- Юля… – снова прошептал он. Ей хотелось, чтобы он произносил ее имя бесконечно. Он взял ее лицо в свои ладони, и по спине у нее пробежали мурашки. Никогда еще она не чувствовала себя такой защищенной. Никому в своей жизни она не доверяла так абсолютно.

- Прости… – выдохнула она. – Я никогда ни с кем не целовалась, я совсем не умею.

Он улыбнулся.

- Глупая.

- Поцелуй меня, - попросила она серьезно. – Поцелуй так, как надо.

Он колебался одну долгую секунду, а потом поцеловал. И если секунду назад они еще могли повернуть назад, то в тот момент, после этого поцелуя, все пути были для них отрезаны. Все разумные доводы, которые они приводили, стали пылью, превратились в ничто. Эта была черта, переступив которую, жить дальше и делать вид, что ничего не было, просто невозможно. Ты либо живешь, либо умираешь.

А они хотели жить.

*

Оказалось, что обходить дома – занятие довольно утомительное. Они обошли десять домов и расклеили все объявления, когда поняли, что жутко хотят есть. Больше всех ныл Саша, поэтому, чтобы добраться до дома живыми, они заглянули в ближайший киоск, где Саша взял себе пачку чипсов, а Марина – шоколадку. Юля и Владимир Николаевич не взяли ничего.

В машине они обсуждали свой безрезультатный день.

- Интересно, сколько времени у нас уйдет на то, чтобы расклеить объявления по всему городу? – с тоской спросила Марина.

- Сколько бы ни ушло, мы должны попробовать, - сказал Владимир Николаевич.

- А мне все равно почему-то кажется, что кроме нас больше никого нет, - вздохнула Юля. – Не знаю, откуда такая уверенность. Возможно, это из-за того, что сегодня я обошла столько мертвых квартир, что сама не верю в собственное существование.

- Не раскисай, - сказал Владимир Николаевич с улыбкой. – Нас уже четверо, вместе мы обязательно решим эту задачку.

Юля хмыкнула про себя.

«Такую задачку мне никогда не решить. Даже Виктор Валентинович вряд ли бы с ней справился. Это заведомо ложное уравнение».

- Мы должны продолжать искать связи, - не сдавался Владимир Николаевич. – Нас должно что-то связывать, всех нас. Ну, кроме того, что все мы оказались в этой ситуации… Говорите, вы не видите снов?

- Не видим, - отозвалась Марина. – Я первая обратила на это внимание. С той ночи мне не снятся сны. Всем нам не снятся.

- А я вот, хоть убейте, не помню, снились мне сны или нет… – сказал Владимир Николаевич. – Я никогда не обращал на них внимания. Мне и в лучшие времена никогда не запоминались сны. Но вчера и сегодня снов точно не было. Возможно, так продолжается уже две недели, просто я не обращал внимания. Но даже если так… Я все равно пока не могу понять, как это связано с тем, что происходит с миром.

- Вот и мы тоже. Не можем этого понять, - сказал Саша, отставляя пакет с недоеденными чипсами. – Мы все надеялись найти человека, который стал бы ключом к происходящему. Но никак не получается.

- Возможно, мы просто плохо смотрим, - возразил Владимир Николаевич.

- В каком смысле? – нахмурился Саша.

- Любой из нас может быть ключом. Просто он сам не знает об этом. Возможно, нам стоит приглядеться друг к другу и к самим себе получше.