Нарциссы (СИ)

- Виктор любил этот город. Он обещал… - она запнулась, снова встретившись с этим ненавистным словом. – Что когда-нибудь мы обязательно съездим туда. Он говорил, что этот город всегда наполнял его вдохновением. Он… часто там бывал. Но со мной так и не съездил ни разу.

- Терпеть не могу доделывать за кем-то работу… Но все равно. Ты хочешь поехать в Питер? Конечно, экскурсию я тебе пообещать не могу, потому что экскурсоводы, скорее всего, все вымерли.

Юля посмотрела на него с улыбкой.

- Да. Я бы хотела поехать в Питер вместе с тобой.

- Правда? – спросил Саша, и в груди его всколыхнулась надежда. Пьянящая и до безумия приятная.

- Правда, - сказала Юля. – Возможно, это первый шаг. Чтобы проститься с прошлым. Мне очень страшно… И очень хотелось бы сделать его… вместе с тобой.

- Ура! – Саша выкрикнул это так громко, что наверняка разбудил даже Марину. – Северная Венеция, жди нас!

Юля улыбалась. Ее глаза наконец-то ожили и заблестели.

И Саша со счастливой гордостью сказал:

- Господи, неужели я наконец-то смог поднять тебе настроение чем-то непошлым?! Расту на глазах.

- На самом деле, мне мало кто может поднять настроение, - сказала Юля серьезно.

- Я тоже не часто поднимаю кому-то настроение, – ответил Саша чуть смущенно. – Это потому, что ты… действительно небезразлична мне.

- Я это понимаю… – Юля кивнула. – Но… ты же понимаешь, что нормальных отношений у тебя со мной все равно никогда не будет?

- Понимаю. Но что в нашем положении значит слово «нормальные»? – спросил Саша с улыбкой. – Я уже давно смирился с тем, что ты… ну, асексуалка.

- И это хорошо. Хорошо бы ты действительно с этим смирился. Потому что я не люблю, когда люди начинают ждать от меня того, чего я заведомо не могу им дать. Не хочу, чтобы ты потом обвинил меня в том, что я дала тебе какую-то надежду, и… – Юля и сама смутилась от своих слов.

- Такого не будет, - сказал Саша твердо. – Я просто хочу быть рядом с тобой. Я всегда считал, что привык к одиночеству. Что быть одному – лучше всего. Но с тобой мне всегда так легко и весело, что я начинаю понимать, как много терял раньше.

- Я тоже, - сказала Юля. – Даже не думала, что со мной может это когда-нибудь повториться.

- Тогда прекрати думать, что я только и мечтаю, что затащить тебя в постель! Ну, то есть… я мечтаю, конечно. Иногда.

- Господи! Какой же ты все-таки придурок! – и Юля со смехом отпихнула Сашу от себя.

- Ну, уж какой есть! – ответил он с гордостью. – Выбирать тебе не из кого в нашем положении!

Они еще немного подурачились, а потом Саша все-таки взялся за приготовление завтрака. Когда яичница почти пожарилась, проснулась и Марина, привлеченная вкусным запахом.

За завтраком Юля сообщила Марине, что поехать в Питер – отличная идея, и что, если все с этим согласны, они будут начинать собираться. Марина была в таком восторге, в каком Саша и Юля вообще никогда не видели эту девочку. Она радовалась чистой, детской радостью, радовалась, как ребенок радуется дню рождения или новому году. После еды она сразу вызвалась бежать к Владимиру Николаевичу, чтобы рассказать об их планах.

А Саша и Юля снова остались на кухне одни.

Когда дверь за Мариной закрылась, Саша сказал:

- Вот видишь, какой счастливой ты ее сделала. Она так радуется этому путешествию… Должно быть, она очень устала от однообразия нашего мертвого города.

- Ты правда считаешь, что однообразие мертвого Петербурга ее развеселит? – в голосе Юли прозвучали скептические нотки.

- Да дело не в этом! Ее веселит сама перспектива поездки, смены обстановки, перспектива путешествия. К тому же, ее ведет надежда. Она верит, что в другом городе мы сможем найти других людей.

- А ты в это веришь? – спросила Юля, поднимаясь и собирая со стола тарелки.

- Не знаю, - Саша покачал головой. – Но я считаю, что мы хотя бы должны попробовать.

Юля промолчала и взялась за мытье посуды. Саша смотрел в окно на падающий снег. Эту картинку он видел изо дня в день уже несколько недель, погода никогда не менялась. И Саша задумался о том, почему он обратил на это внимание только сейчас. В конце концов, в его жизни и раньше ничего не менялось, каждый день был копией, копиркой дня предыдущего. Почему же он обратил на это внимание, только когда мир умер?

Когда Юля закончила с мытьем посуды и вытирала руки о полотенце, Саша спросил:

- Ну что, ты не будешь против, если я схожу в оранжерею вместе с тобой? Если честно, мне совсем не хочется оставлять тебя там одну в этот последний раз.

Юля отложила полотенце. Ее губы были плотно сжаты, а глаза бегали по сторонам, словно она искала какую-то опору. Саша насторожился.

Юля сказала:

- Да. Думаю, мне будет легче, если ты сходишь вместе со мной… Так я смогу спокойно проститься с цветами и не наделать глупостей, - она опустила глаза.

Саша какое-то время молча смотрел на нее, а потом спросил:

- Что ты подразумеваешь под глупостями?

- Да так. Забудь, - она махнула рукой и снова повернулась к нему спиной, не зная иного способа спрятать свои эмоции.

- Нет уж, дорогая, - Саша покачал головой. – Если начала, то договаривай. Какую такую глупость ты могла бы сделать?