Нарушая правила

– Без разницы, – я пожимаю плечами.

– А из напитков что предпочитаешь?

– Да пофигу.

– Блеск, – усмехается он. – Тебе так легко угодить.

– Ты ошибаешься!

– Милаш, мне кажется, или ты всё-таки немного агрессируешь? – улыбается парень.

Взгляд его зелено-карих глаз развратно скользит по мне. А ямочки на скулах… Это не ямочки, а какие-то Марианские впадины.

– Не-а, тебе не кажется, – говорю я, пытаясь повторить его улыбку.

– Ты из-за того прикола все дуешься, да? – догадывается Тим.

– Пф-ф. Я не дуюсь. С чего ты взял? – стараюсь казаться безразличной.

– Дина, тебя же так зовут?

– Надо же. Ты запомнил целых четыре буквы родного языка, – подначиваю Чемезова.

– Ладно. Слушай, мне жаль, что наше знакомство получилось таким отстойным. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

– Прекрати быть таким обходительным. Ок?

– Вы в Дубровниках там все такие грубые?

Расплатившись своей картой, Тим передаёт мне ведёрко с кукурузой и стакан с газировкой. Я пробую попкорн.

С карамелью.Мой любимый.

– В Дубовниках, вообще-то. И мы там не грубые, – я не подаю вида, как обескуражена тем, что он попытался вспомнить название моего села. – Если забыл, тогда ты первый начал зубоскалить. Одета я не так, очки у меня, как у мухи.

– Капец, ты злопамятная. А где очки, кстати?

– Я не ношу очки. У меня такое зрение, что я вижу каждый прыщ на твоем смазливом лице.

– Каком-каком лице? – сияя улыбкой, переспрашивает парень.

Блинский блин. Неужели он взял для меня попкорн с сывороткой правды?

– Что? Ты о чем? – схватив горсть воздушной кукурузы, я затыкаю ею рот, собираясь при помощи попкорна фильтровать все, что из него вылетает.

– Ну что, идём? – к нам подходят Аня с Владом.

– Подожди, сколько я тебе должна? – обращаюсь к Тиму.

– Ты о чем? – хмурится тот.

– За это, – указываю взглядом на ведро с попкорном.

– А-а-а, да ну что ты, – отмахивается Чемезов. С него вдруг сходит все самодовольство. Он даже улыбается иначе – искренне и доброжелательно. – Ерунда. Угощайся. Если ещё чего хочешь, только скажи.

– Спасибо. Этого будет достаточно.

В зале почти пусто. Вместе с нами едва ли наберется человек десять. Заняв места в центре, мы с Аней устраиваемся посередине ряда. Чемезов садится слева от меня и сразу же оккупирует подлокотник, ставя свое ведерко с попкорном в специальное отверстие.

– Пересядь, мест много, – я выдергиваю его ведёрко и пихаю им в Тима.

– А мне здесь нравится, – улыбается парень, переставляя попкорн в отверстие с другой стороны.

Я делаю вид, что не слушаю его и перевожу телефон в беззвучный режим. При этом краем глаза замечаю, что Чемезов наблюдает за мной. А потом на протяжении фильма он то и дело наклоняется ко мне, чтобы обсудить сюжет трэшовой картины про зомбиапокалипсис.

Мозги. Мясо. Ужасные зубы покойников…

От так забавно комментирует почти каждый кадр, что я не могу сдержать смех, хотя ненавижу фильмы ужасов. До ужаса ненавижу. А вот Костик с Яном их просто обожают. И так как телевизор дома у нас один, мы постоянно выясняем отношения на этой почве.

– У тебя кожа гусиная. Неужели так страшно? – шепчет Тим на ухо, проводя пальцем по моей руке.

– Это сквозняк, – я дергаю рукой, убирая ее с подлокотника.

Наши плечи соприкасаются. Меня окутывает приятный мужской аромат.

Казалось бы, я уже должна принюхаться к парфюму Чемезова, но всякий раз, когда он наклоняется и что-то говорит, у меня начинает размягчаться серое вещество.

– Хочешь, согрею?

– Нет, – трясу головой, а потом чувствую, как его ладонь нащупывает мою. – Что ты делаешь? – шиплю на парня, напрягая мышцы.

Но Тим меня не отпускает.

Губы парня дергаются в усмешке. И они так близко.

– У тебя ладошка влажная. Ты все-таки боишься, – вкрадчиво произносит он.

Слова Тима заставляют меня оторвать взгляд от его красивой челюсти и губ.

– И ничего она не влажная, – с досадой бормочу я, выдергивая руку. – Это разница температур и, вообще, не мешай мне смотреть, – выпрямившись, сердито пялюсь в экран.

Надеюсь, Тим не поймёт, что он и есть – главная причина моих потных рук, а вовсе не толпа оживших мертвецов.

Карма нашла меня так быстро. Ещё недавно я воротила нос от мокрой ладони Брагина, а теперь сама сижу и потею как последняя недотепа. И единственное мое убежище – инфантильно грубить ему и отвечать колкостями, хватаясь за них, как за спасательный круг.

Продолжая этот молчаливый спич, я с вдруг вижу, как Тим поднимает одну за одной свои длиннющие ноги и кладет их на спинку кресла следующего ряда.

– Ты что делаешь? Так нельзя сидеть! – ворчу на него.

– Да у меня ноги затекли, – жалуется Чемезов.

– И что? Терпи. Есть же правила! – моему возмущению нет предела.

– Так ты всегда следуешь правилам, да? Не любишь нарушать закон, в кино телефон на беззвучный ставишь, – Тим озвучивает свои наблюдения.

– Слушай, ты мне надоел. Мы кино смотрим или что? – сердито бормочу я.