Нарушая правила (СИ)

— По тебе заметно. Представляю, в каком отчаянии пребывают твои студенты.

— Нет, не представляешь, — покачал головой Чонин и опять так знакомо улыбнулся, что Хань забыл, как надо дышать. После — беспомощно сглотнул, потому что Чонин смотрел на него точно так же, как — в прошлой жизни, наверное — в Марселе. Все вопросы вдруг стали лишними и ненужными, потому что Хань уже знал самый важный ответ — ничего не изменилось. Ничего не изменилось — в Чонине. Он стал старше, но сердце его было прежним. И это сердце Хань знал вдоль и поперёк, знал каждое чувство, что жило в нём хоть когда-нибудь и жить продолжало до сих пор.

— Что?

— Ничего, — едва слышно отозвался Хань, продолжая комкать в руках чуть влажный от истаявших снежинок шарф. Думал спросить о том шоу — «Танцы под дождём», но отказался от этой мысли. Он и так знал, что Чонин планировал это. Знал уже несколько лет назад, а сейчас мог увидеть при желании результат этих планов.

Чонин смотрел на него целую минуту, смотрел и молчал, а затем мягко коснулся ладонями скул, заставил вскинуть голову и согрел дрожащие губы своими — горячими и твёрдыми. Монреальское приветствие у них получилось таким же исступлённым, как марсельское прощание. Чонин припечатал Ханя спиной к стене, вжал в перегородку собственным телом и продолжил целовать с упоением и азартом, явно не намереваясь прерываться. Сопротивляться было глупо хотя бы потому, что Хань полностью разделял его желания и планы. Хань выронил шарф, обнял Чонина за шею и запустил пальцы в непривычно светлые волосы.

— Прости…

— За что?

— За то, что я нарушил правила и усложнил всё…

— Спасибо тебе за то, что ты нарушил правила.

— Чонин…

— Только потому, что ты нарушил правила, два человека сейчас счастливы.

— Чонин…

Хань прижался бёдрами к бёдрам Чонина, больше не пытаясь скрыть возбуждение и бороться с ним. Чонин провёл губами по его шее и прошептал:

— Просто скажи, что я тебе нужен.

Хань не мог сказать. Не потому, что не хотел, а потому, что силы осталось лишь на то, чтобы повторять имя. Одно только имя — и ничего больше.

Но Чонину хватило и этого, чтобы понять всё правильно.

— Я должен… Мне надо… рассказать тебе кое-что… — смог всё же выговорить Хань чуть позже.

— Не надо.

— Надо… Чонин…

— Ничего не надо. Мне нужен только ты, а всё остальное может подождать.

— Но…

— Мне всё равно. Ты мне нужен такой, какой есть. Просто останься со мной — это всё, что мне действительно нужно и важно. Всё остальное — к чёрту.

— Чонин!

— Просто скажи «да».

— Чонин!!!

— Ты останешься со мной, потому что это любовь?

— Слушай, ты всерьёз надеешься, что я без раздумий отвечу «да» сразу на два таких разных вопроса? Какое подлое и низкое коварство! Хватит ржать! Сформулируй вопрос… изящнее… и… ещё… левее… Господи, что ты дела… что ты!.. такие горя… руки-и… Чонин!..

Просто один из них нарушал правила, а другой не знал значений слов «хватит» и «бесполезно». Зато сочетание из них получилось стойкое и выдержанное — как марочный коньяк.

С явной претензией на высшее качество.

Конец