Нарушения социального познания. Новая парадигма в исследованиях центрального психологического дефицита при шизофрении

2. Способность к ментализации у больных шизофренией ниже по сравнению с больными шизоаффективным психозом. Больные шизоаффективным психозом по степени успешности распознавания психического состояния по глазам занимают промежуточное место между больными шизофренией и здоровыми испытуемыми.

3. Способность к ментализации связана с общей тяжестью психопатологичесой симптоматики обратными корреляционными связями, наиболее значимые обратные связи отмечаются с симптомами депрессии, тревоги и психотизма.

4. Способность к ментализации связана с социальной мотивацией: чем выше мотивация социального избегания и ниже удовольствие от социальных контактов, тем хуже способность к распознаванию психического состояния другого человека по выражению его глаз.

Глава 6. Эмпатические способности у больных шизофренией и шизоаффективным психозом [3]

6.1. Современные эмпирические исследования нарушений эмпатии при расстройствах шизофренического спектра

В последние годы заметно выросло число исследований нарушений эмпатической способности при психической патологии, особое внимание ученых привлекают расстройства шизофренического и аутистического спектров. Так, проверялась гипотеза о значительных различиях в показателях эмпатии у больных шизофренией и психически здоровых испытуемых, а также о связи между нарушениями эмпатической способности с иными когнитивными дефицитами (включая нарушения социального познания) у больных (Bora, Gökçen, Veznedaroglu, 2008). Подтвердив снижение эмпатической способности при шизофрении (использовался показатель «коэффициента эмпатии» – Empathy Quotient (EQ)), авторы показали также параллельное этому снижению ухудшение результативности решения задач из области социального познания (распознавания эмоций, модели психического) (Baron-Cohen, Wheelwright, 2004). Важно, что исследователи подчеркивают недостаточную надежность оценки эмпатических способностей больных шизофренией при использовании опросниковых методов (пациенты заметно недооценивают имеющиеся у них нарушения эмпатической способности).

Одно из эмпирических исследований было посвящено изучению у больных шизофренией такого аспекта эмпатии, как «эмпатическая точность», последняя оценивалась по способности испытуемых правильно оценивать аффективное состояние другого человека после просмотра видеозаписи его реакции (Lee et al., 2011). Исследование показало, что точность эмпатической оценки у больных шизофренией ожидаемо ниже в сравнении с психически здоровыми испытуемыми, причем это не было связано с нарушениями способности к концентрации внимания и трудностями моторного слежения. Важно также, что нарушения точности эмпатической оценки не коррелируют с показателями самооценки эмпатии больными (с использованием опросника «Межличностный индекс реактивности») и с клиническими параметрами. Не зависела точность восприятия эмоций другого и от степени выразительности, интенсивности последних.

В другом представительном исследовании (на материале изучения данных 145 больных шизофренией) эмпатические способности больных и психически здоровых испытуемых оценивались методом самоотчета (использовался специализированный опросник «Questionnaire of Cognitive and Affective Empathy» – QCAE, включающий субшкалы для оценки когнитивного и аффективного компонентов эмпатии (Horan et al., 2015). Оказалось, что признавая недостаточность способностей в сфере социального познания (когнитивной эмпатии), больные не соглашаются признавать наличие у себя дефицитов способностей, относящихся к эмоциональной эмпатии. Показатели когнитивной эмпатии больше связаны с клиническими характеристиками группы и данными о других когнитивных дефицитах, тогда как для параметров эмоциональной эмпатии подобных связей выявлено не было. Данные не вполне ясны, а проблема эмоциональной эмпатии при шизофрении требует дальнейших исследований.

Важным аспектом изучения эмоциональной эмпатии является оценка «вклада» в ее нарушения собственной измененной эмоциональности больных шизофренией, а также значительных трудностей различения собственных эмоций (Horan et al., 2013; Ebisch et al., 2014). Даже если предположить, что пациенты могут воспринимать эмоции другого человека, их (пациентов) собственная измененная эмоциональная реактивность искажает такое восприятие и препятствует возникновению адекватного эмпатического ответа. Но проблема влияния собственной эмоциональности реципиента на его эмпатические способности только начинает изучаться (Zaki, Bolger, Ochsner, 2008; Devlin et al., 2014).