Нарушения социального познания. Новая парадигма в исследованиях центрального психологического дефицита при шизофрении

Таблица 13. Корреляции между показателями по шкалам опросника «Межличностный индекс реактивности» и показателями методик, тестирующих социальную мотивацию (Шкала социальной ангедонии, Шкала социального избегания и дистресса, Краткая шкала страха негативной оценки) и направленность на психологическую сферу жизни (Торонтская шкала алекситимии) в объединенной выборке больных и здоровых (N=50)

Примечания: r – коэффициент корреляции Спирмена;

p – уровень значимости;

*** – корреляция значима на уровне 0,001 (2-сторонняя);

** – корреляция значима на уровне 0,01 (2-сторонняя);

* – корреляция значима на уровне 0,05 (2-сторонняя);

t – корреляция значима на уровне тенденции.

Обсуждение результатов

Результаты сравнительно-статистического анализа показателей по шкале «Межличностный индекс реактивности» свидетельствует скорее о сходстве, нежели о различии между испытуемыми из клинической группы (больными шизофренией и шизоаффективным расстройством) и психически здоровыми людьми (табл. 1). Поскольку речь идет о данных, полученных на основе опросника (т. е. данных самоотчета испытуемых), можно с уверенностью сказать, что при самоописании пациенты с шизофренией, шизоаффективным психозом, как и психически здоровые люди, не склонны находить у себя недостаточность способности принимать в расчет точку зрения другого человека (показатель децентрация – РТ) и считают с себя способными вживаться в чувства вымышленных персонажей (показатель по шкале фантазии – FS). Также испытуемые обеих групп (основной и контрольной) считают себя способными на чувства симпатии и сочувствия к несчастьям других, сострадание, отмечают желание помочь страдающим (показатель эмпатической заботы – ЕС).

Однако пациенты клинической группы (как больные шизофренией, так и шизоаффективным психозом) в значительно более выраженной степени признают легкость возникновения у них чувства тревоги и дискомфорта при напряженном межличностном взаимодействии или при наблюдении переживаний других людей (показатель эмпатического дистресса – PD). Это подтверждается формулировками пунктов данного показателя, признаваемых пациентами (например: «Я иногда чувствую себя беспомощно, когда нахожусь в центре эмоционально-насыщенной ситуации», «Меня пугает пребывание в эмоционально-напряженной ситуации», «Когда я вижу, что кто-то срочно нуждается в помощи в критической ситуации, я бываю буквально выбит(а) из колеи»).

Что касается гипотезы 1 о наличии «профилей» нарушений эмпатической способности у больных шизофренией и шизоаффективным расстройством, то полученные в настоящем исследовании данные скорее свидетельствуют о сходстве между клиническими выборками, притом что различия с нормой подтверждены только по показателя персонального дистресса.

Из табл. 2 видно, что такой параметр эмпатии, как эмпатическая забота, имеет прямую связь, значимую на уровне тенденции, с уровнем депрессии испытуемых. С тенденцией испытывать эмоциональный дистресс в напряженных межличностных ситуациях положительно связаны показатели, полученные по всем шкалам опросников Госпитальной шкалы и SCL-90-R, за исключением показателя враждебности по SCL-90. Наиболее выражена прямая связь эмоционального дистресса с симптомами тревоги и депрессии, а также психотической симптоматикой.

Наличие установленных корреляционных связей позволяет уверенно утверждать, что клинические характеристики пациентов с психическими расстройствами (обеих клинических групп) причастны к эмоциональной эмпатии, но избирательно: в виде значительного влияния на степень готовности пациентов к переживанию дистресса в ситуациях напряженного межличностного взаимодействия. То есть чем более отчетлива клиническая симптоматика, тем в меньшей степени устойчив пациент к стрессирующему воздействию эмоций другого человека, а данный вид эмоционального реагирования на состояние другого относится к незрелому, защитному типу реакций. Следовательно, по мере нарастания степени выраженности клинического неблагополучия пациента его готовность к адекватному разделению чувств другого, к истинному сопереживанию, сочувствию, эмпатическому поведению снижается. Полученный уже в настоящем пилотажном исследовании результат частично подтверждает гипотезу 4, и кажется нам высокозначимым.

Обнаружена статистически значимая обратная связь между таким фактором эмпатии, как способность к смене позиции (децентрация), с одной стороны, и социальной ангедонией и алекситимией (общий показатель и внешне-ориентированное мышление), с другой. То есть нарушение способности к осознанию собственных чувств и переживаний (алекситимия), равно как и отсутствие интереса и «приятности» для человека его партнеров по общению, связана со способностью встать на точку зрения другого, так как очевидно фиксирует эгоцентрическую, препятствующую эмпатическому вчувствованию позицию.