Нарушенная клятва

В глазах Рионы снова вспыхивает зеленый огонь.

— Ты думаешь, что всегда знаешь, как лучше, не так ли? — говорит она.

Я пожимаю плечами.

— Любая идея лучше, чем никакой.

Риона хмурится, скрещивая свои маленькие руки на груди.

— Нам придется где-то остановиться, — говорит она. — Мне нужна одежда. Кроме того, я умираю с голоду.

— Я тоже, — говорю я, слегка улыбаясь. — По крайней мере, мы можем с этим согласиться.

Мы останавливаемся в Сеймуре и платим за номер в мотеле 6, чтобы мы могли принять душ и привести себя в порядок. Пока Риона принимает душ, я иду в магазин по соседству, чтобы купить одежду для нас обоих. Продавец смотрит на меня безучастным взглядом, когда я вхожу в дверь, грязный, в боксерских шортах, ботинках и безразмерной толстовке, которую я нашел в багажнике машины Данте.

— Мне нужна рубашка, — говорю я ему.

— Тебе и брюки нужны? — говорит он.

В женском отделе не очень большой выбор, но я выбираю несколько вещей для Рионы, которые, как мне кажется, ей подойдут. С пальто я не заморачиваюсь, потому что даже после нескольких часов езды на юг я уже чувствую, как потеплело. Ноябрь в Теннесси совсем не похож на ноябрь в Чикаго. Там, наверное, будет градусов семьдесят по Цельсию.

Продавец упаковывает мои покупки, и я несу их обратно в мотель, не желая задерживаться там слишком долго.

Я раскладываю вещи Рионы на дешевом, ворсистом покрывале. Затем я меняюсь с ней местами, как только она выходит из душа. Я стараюсь уступить ей место в тесном пространстве и не смотреть на нее, когда вокруг ее тела обернуто белое полотенце, а мокрые волосы рассыпаны по плечам. Трудно удержать взгляд на полу. Это единственный раз, когда Риона выглядит уязвимой, без брони профессиональной одежды, гладкой прически и стильного макияжа.

Это ее версия раздетой, самой естественной и прекрасной. Но я знаю, что она не хочет, чтобы кто-то видел ее такой, и в первую очередь я. Поэтому я не позволяю своим глазам блуждать по ней, как они того хотят.

Вместо этого я снимаю свою грязную одежду, с облегчением избавляясь от резкого запаха дыма.

Это дерьмовая маленькая ванная комната, душевая кабина едва достаточно большая, чтобы я мог закрыть стеклянную дверь, стоя внутри. Но горячая вода невероятно расслабляет после безумной ночи, которую мы провели. Вода бьет по моим плечам, заставляя меня осознать, как я устал после спуска на нижний балкон с Рионой на спине.

Не знаю, переживал ли я когда-нибудь более отчаянный момент. Я слышал, как над нами треснуло стекло балконной двери. Я чувствовал, как хрупкая простыня рвется в моих руках под нашим общим весом. Я чувствовал, как руки Рионы соскальзывают с моей шеи.

Я думал, что уроню ее.

Я думал, что мы оба сгорим в пекле.

Я чертовски зол на этого Джинна, этого бугимена, преследующего нас. Часть меня хочет остаться в Чикаго и выследить его, даже если для этого придется устроить ловушку и караулить несколько дней. Но я не могу сделать это с Рионой, моим приоритетом номер один должно быть обеспечение ее безопасности. И это то, что я собираюсь сделать.

Я заканчиваю мыться и чищу зубы одной из дешевых маленьких одноразовых зубных щеток, предоставленных мотелем.

Когда я возвращаюсь в комнату, Риона одета в одежду из магазина: джинсы, ковбойские сапоги и рубашку на пуговицах в западном стиле. Ее волосы влажные по плечам, ярко-рыжие и волнистые. Я не знал, что они волнистые. Она всегда укладывает их так прямо и гладко. Я никогда раньше не видел ее в джинсах. Джинсовая ткань облегает ее длинные ноги. Она выглядит чертовски сексуально, на самом деле.

Я стараюсь держать свои мысли профессиональными, но надо быть слепым, чтобы это не заметить.

Риона жестом показывает на всю свою персону.

— Серьезно? — говорит она.

— Что?

— У них не было нормальной обуви?

Я смеюсь.

— Это нормальная обувь. Достаточно нормальная. В чем проблема? Ты хорошо выглядишь.

— Я выгляжу так, будто мой новый кантри-альбом выйдет со дня на день.

— Ну… мы недалеко от Нашвилла. Так что если это твоя мечта…

— Это не так.

Я усмехаюсь, представляя Риону на сцене с гитарой на шее. Я действительно не могу представить ее поющей для удовольствия других людей. Или делающую что-либо для удовольствия других людей.

— Поверь мне, — говорю я ей. — В этом ты будешь лучше вписываться, чем в костюме Элли Макбил.

Как только мы оба оделись, мы пошли через дорогу в захудалую закусочную в стиле 50-х годов, обещающую «Завтрак весь день!» на своей выцветшей вывеске. Поскольку сейчас 7:20, я полагаю, что мы в любом случае позавтракаем.

Мы с Рионой забираемся в одну из виниловых кабинок. Она морщит нос от ламинированного меню и шатающегося стола из керамики.

— Кофе со сливками, пожалуйста, — говорит она официантке.

— Тоже самое. А также блинчики, бекон, ветчину, яичницу и хашбраун, пожалуйста, — говорю я.

Риона качает головой.

— Ничто не может заглушить твой аппетит, да?

— Я думаю, что весь этот опыт сделал меня более голодным, — говорю я. — Я, наверное, сжег много калорий, бегая и карабкаясь. Плюс ехал всю ночь. Наверное, стоило заказать еще и омлет.

Риона фыркает.