Нарушенная заповедь

А тем временем весть о необыкновенном поступке Симбирского распространялась со скоростью цепной реакции. Интервью разместили крупнейшие новостные порталы и сетевые СМИ. Не остались в стороне и сотрудники «Апогея». Сначала осторожно – шеф не любил личные звонки в рабочее время, – а потом все настойчивее и настойчивее они принялись звонить родным, близким, знакомым и отсутствующим на работе коллегам. Настоящим и бывшим.

Глава 35

Видя, что ничего интересного не происходит, жители Лесного потихоньку стали расходиться. Лишь Вера Марковна не спешила.

– Я важный свидетель, – заявила она, – я видела террористок и никуда не уйду, пока не дам показания представителям органов. Кстати, ты, Таня, – она нашла глазами в редеющей толпе односельчан женщину в темно-синем пальто, – ты тоже останься.

Подобрав полы, Марковна примостилась на крупном обломке, приготовившись к длительному ожиданию, но вдруг подскочила, размашисто крестясь и приговаривая «Свят, свят, свят».

Заинтересованный таким поведением женщины, Рыбак подошел ближе.

– Что стряслось? – спросил он.

– Там… Там… – Вера Марковна снова осенила себя крестным знамением.

– Да что там? – переспросил Иван и вдруг услышал. Откуда-то снизу, из глубины доносилась музыка. Приглушенные торжественные аккорды.

– Это хозяйка зовет новую жертву! – доверительным шепотом сообщила Марковна.

Но Рыбак знал: никакая это не хозяйка. Это мобильный телефон, купленный им для Кристины. Купленный с большой скидкой именно из-за того, что имел только один рингтон.

– Накачаете других, – посоветовал менеджер в магазине сотовой связи, вручая Рыбаку покупку. И Иван был уверен – Кристина (тогда она была еще Кристиной Сергеевной) обязательно накачает. Значит, не накачала. Не успела. Зато теперь Иван знал – Кристина с Асей здесь, под завалом. Вот только живы ли они…

– Живы! – подтвердил командир отряда МЧС, прибывшего спустя считанные минуты. Тесть Молчанова расстарался: отряд был оснащен всем необходимым, от кинолога с собакой – угольно-черным лабрадором, до сверхчувствительного анализатора шума, улавливающего человеческое дыхание и сердцебиение.

Наступившая ночь не мешала спасательным работам. Для поддержки бойцов на летней кухне был развернут буфет, где Вера Марковна и Таня обеспечивали желающих горячим чаем и бутербродами.

Впервые за день присев, Рыбак сделал большой глоток чая и вдруг заметил на столе забытые Молчановым фотографии. Одна из них – мужчина с женщиной в спортивных шапочках – привлекла его внимание. Он точно знал, что никогда с этой парой не встречался, и все-таки мужчина кого-то ему напоминал. Вопрос – кого? Думать было некогда. Засунув в рот остатки бутерброда, Иван допил чай, машинально сунул фотографию в карман и поспешил к месту взрыва.

* * *

Их обнаружили на рассвете. Обнявшись, Ася и Кристина лежали на полу кабины лифта, стены которой устояли под натиском взрыва. Они были без сознания, у Кристины все лицо залито кровью. Но, по заверениям бригады парамедиков, обе пациентки находились во вполне удовлетворительном состоянии.

Скрестив руки на груди, Тимур следил за тем, как женщин уложили на носилки, укутали одеялами. Порыв ветра, зашумев в верхушках сосен, сбросил с головы капюшон, забрался под куртку. Но Тимур не чувствовал холода, как не чувствовал и усталости после бессонной ночи. Главное – женщины спасены.

Одна из них – он знал, что ее зовут Кристина, – вдруг приподнялась.

– Подождите, – скомандовала она толкавшим каталку парамедикам. Ее взгляд встретился со взглядом Тимура. – Подойдите, пожалуйста, – не то попросила, не то приказала она.

Тимур подчинился.

– Вы тут старший?

Непонятно, на каком основании она сделала такой вывод – то ли из-за его наполеоновской позы, то ли, несмотря на семь лет, проведенных в колонии, в его облике еще остались черты руководителя высшего звена. Тимур не стал разуверять Кристину и лишь неопределенно кивнул.

– Там, в лифте, шкатулка, – сказала она. – Проследите, чтобы ее передали хозяевам дома. Обязательно.

Тимур снова кивнул. Кристину такой ответ не удовлетворил, поэтому, уже слабеющим от затраченных на разговор усилий голосом она проговорила:

– Я проверю. Как ваша фамилия?

– Молчанов, – сказал он и повторил: – Тимур Молчанов.

– Хорошо, – она уронила голову на носилки и пообещала розовеющему на востоке небу: – Я запомню.

Тимур проводил глазами машины «Скорой помощи», выезжающие за ворота в сопровождении автомобиля Рыбака, и побрел к развалинам – надо выполнять приказ. Проверит она, видите ли, – он горько усмехнулся.

Шкатулку он узнал с первого взгляда – в ней мать хранила свои главные реликвии: его, Тимура, первый чепчик, белый с желтоватыми масляными пятнами, и прядь волос, перевязанную выцветшей от времени голубой атласной ленточкой.

После смерти матери Карина попыталась было найти шкатулку, но поиски оказались безрезультатными. И тут вдруг нашлась. Причем где? В подвале, о существовании которого Тимур давно позабыл. Да он и был там всего пару раз, еще на этапе строительства дома.