Нарушитель

– Так вот. Боря, Помнишь Борю? Так вот, мы с ним пошли в МакДональдс. Он меня спросил: что будешь? А я ему: фруктовый шейк. Мы подходим к кассе, и это чудо выдаёт: маленький фруктовый шейк и большую колу, пожалуйста (перекривляя его). Нет! Ну ты представляешь?!!

– А что тут представлять. Жмоты они и есть жмоты.

– Анька, Анька! Сотри, что мне пишут!!

– Где? ― Аня лениво встала с кровати и подошла к ноутбуку. ― „Впечатлён твоей фигурой. Меня поразил твой внутренний мир. О такой девушке я мечтал. Давай встретимся сейчас”.

– Круто.

– Ты эта. Отсей его в чёрный список. Он без фотографии, значит женат, ― серьёзно сказала девушка. Дальше пришло ещё одно письмо без фотки. ― „Ты красивая”. Пиши: „Ты тоже”, ― Ира написала, и последовал ответ: „Я в реале общаюсь”. ― Отсеивай его, ― потом пришло другое письмо и без фотки. ― „Мне 26 лет. Я женат. Надоела эта тоска. Хочу новых эмоций”.

– Ха! Зачем же ты тогда женился, чмо?! Думал, что в браке― сахар!!!

– Все женщины в браке стервенеют, а мужчины ― лентяи, жлобы и трусы, поэтому не станут разводиться.

– Ага, вот мой одноклассник в конце одиннадцатого класса женился. Я видела его жену ― ни кожи, ни рожи. Ну неужели всё так запущено?

– Это всё, Ира, от того, что мужчин мало, и они очень требовательны, вначале они перебирают женщинами. Вроде и умненькая, и хорошая, и добрая, и одета прекрасно, а потом начинается: то ему сумка не нравится, то ему бусы с жемчугом не нравятся, то ему, как она ковыряет в носу не нравится (Анна поковырялась в носу), и бросают. А потом находятся отважные аферистки: беременеют, а потом говорят: женись. От того, у нынешних жён ни кожи, ни рожи; а красивенькие и благодетельные ходят, как говорят, в старых девах. А потом мужчин засасывает семейное болото, и они не будут искать себе что-то получше ― они лентяи!!!

– В чёрный его!!!

Затем Ире пришло письмо, на котором красовался милый мальчик лет двадцати, и она с ним начала общаться. Потом она выключила инет и пошла покурить. Когда вернулась и открыла свой ящик, то увидела клубничку, на нике того молодого человека. Она, не раздумывая, посмотрела этот эротический снимок.

– Фу!!!

– Что случилось? ― Аня подбежала. ― Фу!!!

– Представь себе, общаюсь с ним, всё нормально, такой красивый мальчик.

– Эх ты!

– Да нет! Здесь другая фотка стояла, а потом, я вышла покурить, смотрю, а он тут свои голые гениталии выставил. И не стыдно такое присылать?!

– Ха. Я на этом сайте видела в подробностях, как трахаются, так что это ещё цветочки, а ягодки… Да что я говорю.

– Да…― обречённо, ― если мужчин нет на Земле, не будет их нормальных и в инете.

Глава 57. Зубровка

Без концертов стала умирать Анна от скуки. Ведь до сессии ещё дофига времени, делать было нечего, вернее было, но вместе с тем действовала отмазка: „Ещё есть время”, как и у всех студентов. Поэтому Федя предложил ей посмотреть на альтернативную жизнь Донецка и пригласил в музыкальный трактир „Зубровка” на фест „Трипьют”.

…За барной стойкой сидела Аня, поддатая энной рюмкой коньяка, которая клацала лупатыми глазами, и Федя. Он явно скучал, равнодушно постукивая пальцами по столу:

– Ну, красота моя коньячная, ты вообще собираешься расколдовывать Ежи?

– Ой, я забыла, ― наивно, по-девичьи, спохватилась девушка.

– Странный народ ― эти женщины. Люди в Раве-Русской не могут спать, а она забыла. На поиск голосистой фиолетовой жабы выслали всех боевых собак и водолазов, а она забыла. В Львовской области раскупили все беруши, а она забыла, ― начал критиковать Аню Федя.

– Вот урод, даже жабой не может вести себя по-человечески. Федя! Если я его расколдую, он же всё расскажет, наш филиал закроется!

– Не, не будет. Если жить хочет, не будет. Расколдовывай его, ведьма со стажем.

– Не бурчи! Щас! ― Анна взяла свой стакан с коньяком, сдвинула брови и стала пристально и сонно смотреть на него. Постепенно, в стакане что-то набухало и становилось фиолетового цвета. „Ква”, ― жаба прыгнула на барную стойку. Этот звук был настолько противным, что все посетители заткнули уши. „Ква, К…”, а третьему „Ква” не суждено было прозвучать, так как Аня, со всей дури, прилепила жабу стаканом к барной стойке. Фиолетовое пятно теперь „украшало” бар.

– Гринпис тебе этого не простит, Аня, ― с тоской смотрел на раздавленную жабу парень. Затем Аня выбросила фиолетовый блин в окно, чем перешугала посетителей, и они присели на корточки.

– А чё мы тут вообще сидим? ― спросила девушка.

– Так ведь перекур у музыкантов, то бишь перерыв.

– Скоко мы тут с тобой разговариваем?

– Всего времени прошло двадцать минут.