Нарушитель

– Минимальное, Алиса. Вчера приходили мои домработницы, так что всё в ажуре. Убираются они у меня только раз в неделю, целый день. Не хочу, чтобы мелькали перед глазами. Да и готовят не так часто, ем в основном в ресторанах. Всё понятно?

– Всё.

– А если всё понятно, то в таком случае. Иди, прими джакузи, а я ужин разогрею.

– Джакузи? ― удивлённо спросила девушка.

– Да, именно джакузи. Неужели никогда не слышала?

– Слышала, но не купалась, ― с тоской в голосе ответила Алиса.

– Возьмёшь халат моей бывшей жены. Он там висит, должен подойти.

Алиса поднялась наверх, включила пузырьки и стала смывать с себя всё прошлое, всю грязь. Теперь-то она уверена, что, когда она нашла того человека, который к ней неравнодушен, всё изменится в лучшую сторону. Через тернии к звёздам. К свету. Она одела белый махровый халат, хотела уловить хоть какой-то дух той женщины, которая когда-то жила с её отцом. Тщетно. Сплошь всё пахло альпийской свежестью. Запах исчез так же, как и сама женщина. Девушка спустилась на кухню.

– Венгерское вино, венгерский гуляш, салат греческий. К столу! Домработницы потрудились на славу.

– Я обожаю венгерский гуляш, ― Алиса уже пожирала глазами то, что видела и, чтобы даром времени не терять, села за стол. ― Бабушка готовит очень вкусный гуляш.

– Знаю, ― тоскливо заметил Адам, ― сам не раз пробовал, но теперь всё в прошлом.

Они принялись трапезничать. Алиса смотрела, то в тарелку, то на папу. Он же на неё не смотрел, а вглядывался, вероятно силился что-то найти.

– Смотрю я на тебя, Алиса, смотрю. Почему крестик не носишь?

– У меня его нет.

– Ты хочешь сказать, что ты некрещёная? ― поразился отец.

– Церковь была закрыта, потом все об этом забыли и даже мне, это не стало нужным.

– Да ты что?! Да как ты можешь говорить такое?! ― буквально взбесился отец. ― Бог есть, не надо никаких точек зрения!!!

– Бог есть, но я в него не верю.

– И то, что мы встретились, тебя не переубедило?

– Ты неправильно понял. Мир слишком большой, а бог слишком маленький, поэтому не в силах что-либо изменить.

– Да ты что?!! Алиса! В бога верить нужно, и этим всё сказано!!! Тебе немедленно нужно принять православие.

– Но я…не хочу, ― еле выговорила девушка.

– Даю тебе честное благородное слово. Ты сама не заметишь, как впустишь бога в свою жизнь. И что это у тебя за синяки на запястьях? Это я тебе, что ли надавил?

– Нет, папочка. Они у меня очень давно, с тех пор, как мать застала меня за красками. До сих пор больно.

– Знаю, знаю, что ты ненавидишь эту семейку. Хотела бы им отомстить?

– Да! ― загорелась девушка, ― Нож! Прямо в сердце!

– Ну, я тогда сейчас сбегаю, ― абсолютно спокойно сообщил папа и уже встал со стула.

– Нет!!! Не надо!

– А ты ещё и добренькая. Ладно. Как хочешь. Идём спать, думаю, что за сегодняшний день мы сильно устали.

…

– Алиса, хватит спать. Вставай, уже полдесятого. Труба зовёт, нам пора ехать, ― мягко будил Адам дочку.

– М-м-м. Что-то случилось? ― неохотно потягивалась девушка.

– Да, случилось. Наша жизнь наладится. Едем, посмотришь, как оперативно я решаю проблемы.

Алиса оделась, села в машину, и они поехали в каком-то до боли знакомом направлении. Ехали они в тот самый вонючий „советский” подъезд самого ужасного Алисиного прошлого.

– Ты хочешь вернуть меня обратно? Зачем? ― спокойно, без всякого удивления спросила девушка.

– Насколько я знаю, ты не умеешь общаться с трупами.

– Что?

– Да, всё так. Поднимемся и глянем.

Ужас охватил девушку: а что же теперь с ними будет? Да на неё же первую подумают? Мало того, что своё тело стала продавать, так продаст ещё и душу в тюрьме. Они легко открыли дверцу, Адам не врал. Действительно, ночью он позвонил киллерам, и они расправились с тремя мучителями. Алиса наблюдала за всем этим с округлёнными от ужаса глазами и не могла сказать ни слова. Отец смотрел на неё и тихим голосом спросил:

– Хочешь сказать что-то против?

– Нет, папа. Мы отомщены.

Счастье как мгновенье, больше нет

Жизнь ― это театр, а люди в нём актёры, которые меняют роли. Алиса же никак не могла вникнуть в свою новую роль. Ей трудно было привыкнуть к большим размерам дома, к непонятным официальным нарядам. Да, она нашла отца, того человека, который её любит, но теперь, сопротивляться было некому. Раньше, она получала удовольствие от того, что всегда была не „за”, а „против”. А что же делать теперь? Поначалу, Алиса втайне от отца, спускалась в метро, в своих лохмотьях, попугать обывателей, и это ей нравилось.