Нарушитель

– Ваша честь! ― взволнованно кричал прокурор так, что даже вскочил со своего места. Глаза его наполнились непреодолимой злобой. ― Ну это же немыслимо! Ненавидеть собственную мать!!! Не воспринять жизненные невзгоды как урок! Продавать своё тело во имя какой-то свободы! Ведь, когда человек ослушается сил свыше, он непременно должен быть проклят. Сразу же. А то, что она поддержала идею своего отца ― отъявленного грешника, который сейчас отбывает тяжкое наказание, пылая в седьмом кругу ада, убить отчима, мать, сводную сестру. Как так можно?! Одно самоубийство чего стоит?! Нет! Нет! Я не могу на это смотреть! Восьмой круг ада как минимум!!! А то и больше, ― добавил он тихонечко, опустив свои злобные глаза. И когда этот злой прокурор сказал об Адаме, поневоле у Алисы в голове стали показывать фильм. Много огня, её отец в набедренной повязке, что-то возил в тачке. Пламя обжигало руки, горячие угли испепеляли ступни. Но мужчина, стараясь не замечать боли, шёл дальше. А черти погоняли его огненными плетьми. Ужас, леденящий кровь, был написан у Алисы на лице. Прокурор подумал, что это его речь произвела на неё такое впечатление. На самом деле, всё было не совсем так. Наконец, в защиту Алисы вступился адвокат.

– Ваша честь. Бесспорно, подсудимая нарушала закон. Но делала она это под влиянием злобы людской, которая каждый день сдавливала её душу и не давала дышать. Она пустила бога в свою жизнь, она поверила в него, действительно поверила, всей душой. Подсудимая, рискуя собой, хотела спасти отца от забвения цели, но она не успела, ей отводилось на это слишком мало времени. Насчёт убийства, так это грех её отца, она здесь ни причём. Самоубийство она совершила в бессознательном состоянии, не имея перед собой цели свести счёты с жизнью. Она добрый по своей сути человек, хоть и грешный. Восьмой круг ― это завышенная мера. Если она не заслужила света, то заслужила покой. Первый круг.

– И вот, когда все стороны выслушаны… Подсудимая, ваше последнее слово, ― не теряя спокойствия, обратился судья к Алисе. Она знала все эти судебные процедуры, поэтому встала, вздохнула и дрожащим голосом начала:

– Ваша честь. Я счастлива, что приняла православную веру. И в этом мне помог мой отец. Я была проституткой, и это моя ошибка, в которой я каялась много раз. Но видимо бог не слышал меня, ― её глаза наполнились слезами. ― Я рада, что умерла. Потому что не смогла бы жить без него. Я счастлива, что умерла от отравления, которое мне подстроил любимый человек. Потому что обычно проститутки умирают от венерических болезней в полном забытье. А меня, хоть и с ненавистью, но похоронят в могиле и поставят сверху каменный крест. Единственное, о чём прошу, Ваша честь. Отпустите его! ― тут она стала кричать: негромко, но убедительно. ― Да, он делал плохое, но не судите его строго. Он меня любил! Он меня защищал! Я не успела наставить его на путь истинный. Я не сумела напомнить ему о цели в нашей вере. Это то, о чём я жалею и буду жалеть. Весь его груз я разделю с ним, молю лишь. Отпустите его. Он настрадался в своей жизни. Больше мне нечего сказать, ― и она резко села на стул.

Судья испарился для принятия решения, Алиса только заплакала. Как же мало хорошего было в её жизни, как она не ценила это хорошее. Судья неожиданно появился, все встали, сели, как и полагается.

– Я со всем ознакомился и принял, я думаю, справедливое решение для всех сторон. Подсудимая, вы узнаёте этот документ? ― он протянул к ней какую-то бумажку. Алиса пробежалась по ней глазами:

– Да, эту анкету приоритета моральных ценностей я заполняла в школе.

– Последним номером вы поставили бессмертие. Конечно, такого подарка я вам не сделаю ― очередь слишком большая. Но я постановил, что тебя нужно отправить в мир живых ― это самое лучшее наказание для тебя. А отец твой, он не заслужил света, он заслужил покой. Вам приговор понятен?

– Понятен, ― нерадостно ответила Алиса, но душа её была спокойна.

„Спасибо, Господи. Он в безопасности. Он будет ждать меня” …

Dimitry

⁵⁷

Сильнейший ливень, который синоптики прогнозировали ещё на день, заметно утих и превратился в медленный осенний дождь, который тихо стучал по мокрым лужам. Никто не придал мистического значения этому факту. Только обрадовались, что не придётся хоронить богатую покойницу, как и её отца, в сложных погодных условиях. В церкви присутствовали совершенно чужие Алисе люди, со странными лицами. Они, то и дело, перешёптывались: какая же несчастливая судьба постигла Мидаса и его дочь, умершую от смертельной болезни. Пытаясь сделать максимально грустное лицо, Женя стоял возле гроба, опустив голову. Рядом с ним стояла его нынешняя девушка, тоже в меру грустная. Внутри, парень ничего не чувствовал, хотя прежний Женя сожалел. Ведь то тело, которое он целовал, те глаза, в которые он смотрел, теперь уйдут в небытие. И всему виной отец.