Нарушители

Голос у него был напряженный, испуганный. Услышав его, Дилан усилием воли заставила работать ошеломленный мозг и двигаться тело. Кое-как перекатилась на бок и приподнялась. От того, что она увидела, у нее остановилось сердце.

Тристан отбивался от призрака голыми руками. Одной он вцепился в черные лохмотья призрачного тела, а другой пытался разорвать ему лицо. Призрак лязгал острыми зубами в надежде вонзить их в живую плоть. Изогнутые когти царапали Тристану грудь и руки. На рукаве голубого джемпера, в который был одет Тристан, проступила кровь; одежда была изорвана.

Дилан утешало лишь то, что Тристан, видимо, не растерял способностей, какие были у него в пустоши. Он мог хватать призраков – а она не могла.

Внезапно тварь отшатнулась, вырываясь из хватки Тристана. Призрак метнулся вперед, уворачиваясь от руки Тристана, и ринулся прямо на Дилан! Потрясенно вскрикнув, она подняла руку, чтобы защитить лицо.

Призрак вперился в нее злобным, диким взглядом… И рухнул на землю, не долетев: Тристан схватил его за черные лохмотья и опустился ему на череп. Тристан не отнимал руки, пока призрак метался и царапался, отчаянно пытаясь вырваться. Слегка сдвинув пальцы, Тристан всем весом налег на призрака. Раздался резкий хруст. Призрак поник и больше не шевелился. Когда Тристан убрал руку, призрак этого не заметил.

– Черт!

К Дилан наконец вернулся голос.

Она протянула руку, не веря своим глазам. Черная масса с размытыми краями, смутные очертания… Тристан хлопнул ее по руке.

– Не трогай!

– Но он же умер?

– Он уже был мертвый, – напомнил он. – Не знаю, во что он превратился сейчас. Ему вообще не положено быть здесь. – Он фыркнул. – Как и мне.

– Смотри, он дымится.

Невесомое тело призрака, казалось, испаряется в воздухе. Вверх стали подниматься завитки едкого дыма. Схватив веточку, Дилан потыкала в призрака, и он взорвался шаром ядовитого газа.

– Не вдыхай! – предупредил Тристан.

Дилан отшатнулась и задерживала дыхание, пока темные струйки не рассеялись.

– Ужас какой… – Дилан помахала рукой, хотя от паров не осталось и следа. – Ты знал, что он… взорвется?

– Нет.

Тристан помахал головой, быстро моргая. Он смотрел на нее, но взгляд никак не мог сфокусироваться. Дилан внезапно увидела: глаза у него точно стеклянные, кожа восковая…

– Тристан? – Она протянула руку.

Он неловко уселся.

– Тристан, да что с тобой?

Кое-как Дилан уложила его на землю, проследив, чтобы он не лежал на том же месте, где был призрак. В смутном свете разглядела глубокие порезы на горле и на груди, под разорванным свитером. Лицо, пусть и мертвенно-бледное, было не затронуто. Больше всего ее волновало растущее пятно крови на рукаве. Схватив джемпер за ворот, Дилан потянула ткань, и она разошлась по шву.

Когда она обнажила плечо Тристана, кровь свободно заструилась на землю. Дилан промакнула ее собственным рукавом. В ране проглядывала разорванная мышца и какие-то жилы, и нечто грязновато-серое, подозрительно напоминавшее кость.

– Нет, – выдохнула она.

Не зная, что еще сделать, вдавила свою обмотанную рукавом ладонь поглубже в рану.

Вы больше не в пустоши, прошептал злобный тонкий голосок у нее в голове. Вы в реальном мире, и тут люди умирают по-настоящему.

Вжимая ладонь, Дилан смотрела на лицо Тристана. Ее все больше охватывала паника. Он лежал такой спокойный, такой безжизненный… Может, он уже умер? Нет, нет, она не может потерять Тристана! Не теперь, после всего, что случилось. Этого просто не может быть.

– Тристан! – зарыдала она. – Тристан, пожалуйста, очнись. Пожалуйста. Ты мне нужен!

Свободной рукой она принялась шарить по земле и вскоре нащупала мобильник; фонарик на нем все еще горел. Зарядка почти кончилась, и сеть тут не ловила, но она все равно набрала 911. Каким-то чудом прорвался голос:

– Неотложная помощь. Какая служба вам нужна?

– «Скорая», – выдохнула Дилан. – Мне нужна «Скорая»!

17

– Вот, – Сюзанна свернула за угол и широким жестом показала вдаль. – Вот здесь ты умер.

Джек посмотрел на мешанину из многоэтажек и короткие ряды таунхаусов. Никакой зелени, никаких садов; никаких деревьев вдоль дороги. Только уродливый бетон и ржавые машины. У многих домов заколочены окна; все стены изрисованы граффити. Какое ужасное место… В надвигающейся темноте оно казалось еще хуже. Утреннее солнце постепенно меркло, небо над их головами стало черным, как в момент его смерти.

– Зачем я вообще сюда пошел. – Джек потер истертой кроссовкой бордюр. – Слонялся тут один, как последний дебил.

– А почему, кстати?

Джек почти ничего о себе не рассказывал. Те крупицы, которыми он поделился, Сюзанне совсем не понравились, так что вопросов она не задавала.

Джек пожал плечами.

– Дальше ехать у меня не было денег.

– Но зачем ты ушел, если у тебя не было денег на дорогу?

Сюзанна из его воспоминаний поняла, что он собирался уехать в Глазго и затеряться в большом городе.

– А что мне вообще на такое отвечать? – взъершился Джек.

Злой, недоверчивый. Агрессивный. Стоит ли удивляться, что его в шестнадцать лет зарезали!