Нарушители

Она немного обижалась на Тристана. Он должен был рассказать ей о своей находке сразу, как обнаружил ее. Но теперь, когда они здесь, их маленькая перепалка уже не имела никакого значения. Тристан, вероятно, то- же так думал: он склонился над ней и стал массировать плечи. Он понимал, как сложно ей было возвращаться сюда. На место, где она умерла.

За одно это Дилан его сразу простила.

Каково будет снова очутиться там? О том, как ее вытаскивали из поезда, Дилан помнила крайне смутно. Темнота, яркие огни. И боль. Теперь в тоннеле было тихо и пусто. Теперь в нем была дверь в пустошь.

Дилан сглотнула ком в горле. Смогут ли они увидеть отверстие, которое проделали в завесе? Какая-то часть ее – крохотная, неразумная – до смерти боялась, что она может не разглядеть дыру и провалится в нее.

Ну что же, скоро они узнают.

– Тебе не обязательно идти в тоннель, – напомнил Тристан, прерывая ход ее мыслей. – По правде, я бы обрадовался, если бы ты не пошла.

– Я иду с тобой, Тристан.

– Там может быть небезопасно, – заспорил он. – Вдруг ты опять сломаешь ногу. На костылях будет не очень удобно.

– Ну ладно, тогда я оставлю их здесь. – Дилан прислонила костыли к ограде из колючей проволоки, о которую когда-то порвала джинсы.

В материальном мире проволока оказалась такой же острой, как и в пустоши. Но хотя бы руки на сей раз она не исцарапала.

– Ты же знаешь, что я не об этом. – Тристан подошел к ней, поднял костыли и протянул ей, но затем передумал.

Перебросив костыли через плечо, он положил свободную руку ей на спину и схватился за ремень джинсов.

– Обопрись на меня. Если ты так настроена идти, я тебе помогу.

Хотя прозвучало это не очень дружелюбно, Дилан решила, что в ответ лучше ограничиться кротким «спасибо».

Как только они спустились к рельсам, идти стало легче, хотя костыли, которые она все-таки взяла, утопали в гравии, густо насыпанном между шпалами. У входа в тоннель Дилан остановилась. Тристан отодвинул табличку, запрещающую проход, и пошел отдирать полицейскую ленту, но остановилась Дилан не поэтому. Очутившись так близко, она засомневалась, сможет ли вернуться в чернильную глубину тоннеля. На нее нахлынули воспоминания с прошлого раза – до того, как она поняла, что умерла. Она вспомнила, как брела в совершенном одиночестве, оглушенная тишиной. Кругом были оторванные сиденья, разбросанные по тоннелю. Подозрительно мягкие, похожие на губку предметы… а эта лужа, на которой она поскользнулась и заляпала джинсы… Тогда она отчаянно пыталась выбраться из этого хаоса, шла, спотыкаясь, по длинному одинокому тоннелю…

– Тристан, – шепнула она.

Он поднял взгляд, комкая ленту в руках в липкий шарик, и тут же считал эмоции на лице Дилан; губы его сложились в узкую линию.

– Останься здесь, – попросил он.

Странно, но именно эти слова вывели Дилан из ступора.

– Нет. Пошли.

Она прислонила костыль к стене рядом с местом, куда Тристан бросил шар из липкой ленты. Второй костыль – для сломанной ноги – решила оставить.

Тристан включил фонарик в ее телефоне. От холодного света серый камень стен напоминал своды средневековой темницы, но все же такое освещение было лучше, чем никакого.

Раздавленные вагоны давно убрали, но на земле все еще валялись кое-какие обломки. Дальше виднелись вырванные аварией шпалы и гнутые рельсы. В неверном свете фонарика Дилан осторожно пробиралась вдоль стен, опираясь на идиотский костыль.

– Подожди, Тристан! – выкрикнула она. – Я не… блин! Тупая нога!

Тристан остановился и посветил фонариком, чтобы ей было лучше видно, но Дилан все равно чувствовала, что нужно спешить. Она не видела груды разломанного металла под ногами, но ощутила его присутствие, когда наткнулась ногой на обломки.

Падая, Дилан свободной рукой попыталась схватиться за стену. Процарапав по стенам ногтями, упала на землю.

– Дилан! – подлетел к ней Тристан, усадил и подобрал костыль. – Как ты?

– Нормально. – Она поморщилась, поднимая руки. Бледный свет фонарика осветил ссадины на ее ладонях.

– Давай я отведу тебя назад, – попросил Тристан.

– Нет.

Она не уйдет, пока они во всем не разберутся.

– Мы почти дошли. Помоги мне встать.

Тристан со вздохом подхватил ее под локоть и поставил на ноги.

– Может, я тебя донесу?

– Нет, тебе могут понадобиться обе руки.

Тристан застыл от ее слов.

– Дилан, – спокойно сказал он. – Если бы я подозревал, что тут водятся призраки, я бы и близко тебя не подпустил.

Дилан уже собиралась спорить с ним – что это вообще значит: «не подпустил бы»! – но не успела и слова сказать, как он протянул ей костыль.

– Готова?

Всегда готова. Дилан кивнула, и Тристан снова зашагал, на сей раз медленнее, чтобы Дилан поспевала за его длинными шагами.

Вскоре они дошли до того места, где произошла недавняя трагедия. Пространство было отгорожено полицейской лентой; на стенах и полу виднелись меловые очертания. А еще засохшие лужицы темной жидкости – кровь? – и тяжелый сырой запах. Но что еще хуже: Дилан почувствовала, что это и есть то самое место, где она сама лишилась жизни.