Наружка. История спецслужб

«Необходимо доказать филёру, что он полезен для страны, и вообще вести разговоры на эти темы. Прежде в этом, может быть, и не было надобности, но теперь, когда везде говорят о политических делах, нужно, чтобы филёр служил сознательно, чтобы никакой агитатор не мог сбить его, чтобы филёр знал, что он приносит пользу государству, а не вред, и в чем эта польза заключается; чтобы филёр знал, что скрывает свою профессию только для пользы службы, а не из-за стыда за профессию, и первым долгом развивать в филёре честность и откровенность, не допускать лжи и строго поддерживать дисциплину».

Филёры делились на категории: простой, разъездной и заграничный. Работа филёра была механической: следить за своим наблюдаемым объектом и ежедневно докладывать РОО (далее – «охранка») в форме письменного рапорта, где бывает его подопечный и что делает.

В условиях нормального функционирования отряд филёров делился на группы – «наблюдательные посты», так называлось «определённое число филёров, назначенных для наблюдения за определённой личностью или домом». На каждый пост назначалось не менее 2-х филёров, «причём один посильнее, другой послабее». Численность эта была не случайной, а вытекала из предшествующего опыта применения НН.

Это было обусловлено принципом разумной достаточности, когда происходила экономия сил филёров, сохранение группой большой маневренности и определенной страховки от непредвиденных обстоятельств. Например, еще до революции 1905 года установилась практика осуществлять запланированное задержание группой в составе не менее 3-х человек.

Филёр недаром носил своё название – он действительно был всё время в движении, всё время на ногах, и его наблюдение только наружное. Он не знал, важное или не важное лицо, за которым он следил, часто не знал, принадлежит ли наблюдаемый к какой-либо партии, или это просто интересный для «охранки» человек

Вся его деятельность – насторожённая работа ищейки, боящейся в то же время выдать себя и попасться, – вырабатывает из шпика тот особый тип, который поднаторевшие поднадзорные узнавали по манере держаться и пр. «Охранка» учила, как скрывать своё лицо, особо строго внушала, что встречаться глазами с поднадзорным нельзя, так как глаза запоминаются легче всего.

Как сказано выше, основой работы «охранки» была тайной, все дела и документы велись под псевдонимом как доносчика, так и наблюдаемого. Псевдонимы наблюдаемых впервые вводились филёром – «крёстным отцом». Нет нужды, что филёр зачастую не знал ни имени, ни фамилии лица, за которым следил или принял от своего предшественника. Он даёт ему кличку по всей силе своего разумения, а там отделение, которое всё может и знает, разберётся, что это за человек

Вот образцы кличек наблюдения: А.Ф. Керенский назывался Скорый, В.Л. Бурцев – Кашинский, П.П. Рябушинский – Кошелёк, Г.Е. Распутин – Тёмный, министр внутренних дел М.А. Никитин – Лысый, редактор «Голоса минувшего» С.Л. Мельгунов – Плисовый и т. д.

Филёр должен был как можно подробнее запомнить и сообщить «охранке» приметы наблюдаемого, манеру ходить и держать себя, отличительные черты его костюма. При получении приказа принять в назначенном пункте в таком-то часу наблюдаемое лицо филёру ставилась задача не упускать его из виду до тех пор, пока не сдаст наблюдаемого своему сменщику. При этом ему предписывалось вести себя так, чтобы наблюдаемый не заметил за собой слежки, а в крайне затруднительном положении бросить наблюдение, чтобы не выдать себя.

Приняв от своего соратника наблюдение за лицом, филёр преследовал его неотлучно, хотя иной раз и с большого расстояния. Он сопутствовал ему всюду пешком, сопровождал на трамвае или преследовал на извозчике, заходил вместе с ним в чайную, иной раз и в подъезд многоэтажного дома, если необходимо было установить номер квартиры, куда зашёл наблюдаемый. Если преследуемый был «строг», часто посматривал по сторонам и оборачивался, филёр увеличивал расстояние или передавал наблюдение при первой возможности другому.

В тех случаях, когда наблюдение считалось особо конспиративным, когда у наблюдаемого не должно было зародиться и тени сомнения в своей «чистоте», наблюдение за ним одному шпику становилось не под силу, и слежка велась двумя или тремя филёрами по параллельным улицам.

При этом один из них следовал за наблюдаемым на таком расстоянии, что едва видел его, а второй и третий филёры шли параллельными улицами. При этом шли они не просто, а с таким расчётом, чтобы их шаги были не быстрее и не тише наблюдаемого, и на каждом перекрёстке они могли его видеть переходящим улицу.

Много ловкости и сноровки требовалось от хорошего матёрого филёра, чтобы не упустить наблюдаемого. Многие революционеры были достаточно ловки, а в таком большом и нелепом городе, как Москва, так много укромных мест, так легко увернуться. И вот «охранка» требовала от филёра, чтобы он знал наизусть все дома в Москве, где есть проходные дворы. Подходя к такому дому, филёр подтягивался к наблюдаемому, держал его глазами, как на привязи.