Наружка

В открытое окно угрюмо, но спокойно шумела тайга. Слух Кати не уловил ни одного постороннего звука. Возможно, приехавшие тоже замерли, вслушиваясь. Это не освобождало от того, чтобы идти навстречу противнику: наблюдение имеет смысл, когда видишь объект.

Подняла стекло, бесшумно закрыла дверцу. Повязала через плечо, под руку, кобуру. Приглушая звук, зажала меж колен пистолет, оттянула затвор. В металлических недрах оружия зашевелились пружины, выдавливая из магазина крутолобенький золотистый патрон. Возвращающаяся затворная рама подхватила его, задвинула в ствол: к стрельбе готов.

«Не надо пока», — уняла прыть оружия Катя. Подняла пальцем ушко предохранителя, блокируя дальнейшие действия. Упрятала остренькую настырную мордочку пистолета в тесноту кобуры, перехватила рукоятку ремешком: сиди дворовой собачонкой в наморднике и молчи. Хозяин скажет, когда стать овчаркой.

Поглядела на купленные перед выездом в Красноярск кроссовки — сейчас обновит их. Заправила внутрь слишком длинные бантики шнурков. Осторожно тронулась в сторону мелькнувшего красного пятна: взгляд под ноги, шаг, взгляд вперед. Взгляд под ноги, шаг, взгляд вперед. Взгляд под ноги, шаг, взгляд вперед…

Перевела дыхание, лишь увидев на земле след от протектор ров. Тайга — не то место, где можно разгуливать на машине. Значит, она где-то совсем близко. Надо смотреть, очень внимательно смотреть.

Внимания особо не потребовалось: красной ли ягоде прятаться в пожухлой листве?

Спортивная машина точно так же, как и ее, оказалась забросана валежником. Несколько минут Катя пролежала в укрытии, наблюдая за схроном, но никаких подозрительных шевелений не обнаружила.

И тут вспомнила о железной дороге. И, не удержав эмоций, стукнула себя по лбу. Сразу соединились концы всех нитей, расставились все точки и запятые: объект пришел к «железке»! Она, только она может интересовать клиентов в той глуши.

Поняв смысл поездки и догадавшись, что теперь необходимо искать, смело взяла в сторону и намного быстрее пошла вперед. И вскоре почуяла запах железной дороги — ни с чем не сравнимый запах пропитанных шпал, все нынешнее жаркое лето пузырящихся черной смолой и настоявших воздух во всей округе.

— Чудненько, — прошептала Катя, высвобождая из ремневых пут оружие.

Чем же могла их завлечь железная дорога? Борис предположил, что она ведет к леспромхозам. Леспромхозы в Сибири — это зеки, колонии и поселения. Второй вариант — прииски. Если они, то на главные роли выходит золото. Байкалов — тоже золото…

Они хотят устроить диверсию или налет? На этот раз вниз отошел и язычок предохранителя. Рельсы открылись сразу. Положив свои длинные блестяще спины на черную, бесконечную лестницу из шпал, они загорали, зеркально отсвечивая, под скупым осенним солнцем.

Сверяя часы и карту, на этой же никогда не поднимавшей вверх лестнице стояли два парня и девушка. Да, это она, из автобуса, ошибки нет. Становилось даже забавным и неприличным: столько времени знакомы, ходят по пятам друг за другом, а кто, откуда, зачем — не знают. Интеллигентные люди так не поступают. Пора и познакомиться.

«Мы не против», — словно бы согласилась троица, двинувшись в ее сторону.

Кате, не готовой к беседе, пришлось отступить за деревья. Рука потянулась к вновь упрятанному в намордник пистолету. Парни с девушкой прошли мимо. Удобно, по спортивному одеты. В руках карта, две сумки и металлическая трость. Дойдя до светофора, равнодушно глядевшего на них зеленым глазом, положили трость на рельсы. Видать от удивления и возмущения светофор, тут же забыв о своем недавнем равнодушии, налился кровью.

Прогнать гостей, конечно, не прогнал, но попугал изрядно. Палка тут же убралась, и светофор, добрая душа, сразу простил их, открывая путь дальше. Но они не пошли. Посмотрев на часы, присели на рельсы. Повели неторопливую беседу. Светофор, годами одиноко стоящий средь тайги, похоже, не прочь был бы присесть с неожиданными гостями рядом, но, вкопанный единственной ногой в землю, вынужденно довольствовался лишь взглядом со стороны.

Не приглашалась к беседе и Катя, замершая средь деревьев. То, что эту троицу заинтересовал светофор и они таким неожиданно простым способом подчиняли его себе, раскрыло их карты окончательно: приехавших наверняка интересует поезд, который должен здесь пройти. Если из леспромхоза, то, может быть, готовится побег из зоны. Если с приисков, что более вероятно, то завязка, конечно же, на золото.

Но в первом случае здесь должны сидеть милиционеры, а во втором — Федор, Степан и Борис, три фээсбэшных брата, ФСБ. Где они?

Катя огляделась, будто в самом деле искала тех, кому надлежало передать наблюдение. Таковых не оказалось, зато, похлеще лупоглазого светофора, уставилась на Костю Моряшина. Тот, присев за кусты, дружески помахал ей рукой. Однако вместо радости пробежал озноб: а если бы шла подмога не к ней, а к троице? Они бы так помахали ей ручкой…

— Привет, — лучезарно улыбнулся Костя, подкатываясь под бочок.

— Ты откуда? Как меня нашел?

— Всевышний и Лагута направили мои стопы в этом направлении, а сердце указало конкретное место.