Нас больше нет

– Не верю глазам своим. Чудесное воскрешение из мертвых, надо думать? Ты третий раз остаешься в живых, хотя давно должен был умереть. Заговоренный ты, что ли? Я поражен, – спокойно сказал он, но голос мужчины предательски дрогнул.

– Будь проклят, – процедил Женя. Солдаты отпустили его, он не устоял на ногах и упал. Но, лежа на полу, поднял полный отчаянья и злости взгляд на своего мучителя и повторил: – Будь проклят!

– А дела твои совсем плохи, как я погляжу, – издевательски протянул полковник. – Еще раз отправить тебя на поверхность умирать, или все же пристрелить для надежности, а? Ты ж у нас почти великомученик, в огне не горишь, в воде не тонешь, и даже отрава Доктора Менгеле тебя не берет.

– Оставь его, – тихо сказала Марина, опускаясь на колени рядом с пленником. – Ты уже подписал ему смертный приговор, второму не бывать.

– Ну-ну, сейчас мы не будем с этим разбираться. В камеру его. А Немца приведите, нам нужно побеседовать.

Алексеева коснулась ладонью пылающего лба юноши. Его мучил страшный жар, несчастный едва сдерживался, чтобы не закричать в голос от боли. Он с мольбой взглянул на женщину, ища спасения. Марина ободряюще сжала его руку: «Я с тобой! Потерпи!»

– Нужен врач. Кто-нибудь, кроме Доктора Менгеле, может оказать ему помощь? В убежище есть врач? – вслух спросила она.

– Они убили ее… Катю… медика… – прошептал Женя, закрывая глаза.

– Ты мне нужна здесь, – окликнул женщину полковник. Она с ненавистью взглянула на него, но промолчала.

Часовые попытались поднять парня на ноги, но он не смог идти сам. Его уносили на руках, и Марина с тоской смотрела ему вслед. Принятое тогда, на поверхности, возле клетки с убившими друг друга образцами Геннадия решение крепло, женщина всем своим естеством желала казни мучителям.

* * *

Женю бросили в камеру, грубо, как тряпичную куклу, и он замер лицом вниз, даже не пытаясь пошевелиться. Тот же конвой выволок в коридор Алексея, его тоже пришлось тащить, пленник не мог наступить на простреленную ногу. Он стиснул зубы от боли, но не издал ни звука. Гордый, сильный. В сумасшедшем мире после Катастрофы такие долго не живут.

Бывшего начальника теплоцентрали привели в его же кабинет, где вольно расположился Рябушев. Полковник развалился в кресле, победитель и хозяин, и снисходительно взирал на побежденных.

Вайса приковали наручниками к стулу, мужчина вытянул раненую ногу, нервно поерзал на жестком сидении и уставился на Андрея. Ему было до слез обидно видеть, как в его комнате устраивается чужак.

Здесь все было подобрано до мелочей, насколько это было возможно. Простой стол, на нем – металлический стакан для канцелярских принадлежностей, несколько папок, недопитая чашка чая – мучительное напоминание, ее даже не успели убрать. Еще каких-то жалких полтора часа назад здесь все было иначе, все готовились к празднику, счастливые, живые. Но не сейчас. Сражение окончено, время сложить знамена. И от этой мысли становилось больно до крика. У стены – открытый сейф, с другой стороны – диван, покрытый пледом. На нем устроился Олег Семенович, как всегда несчастный и жалкий, в углу изваянием замерла Марина, неподвижная и мрачная.

Рябушев скрестил руки на груди, обвел глазами окружающих.

– Ну-с, все здесь. Итак, в Мытищах остался всего один бункер под моим командованием. Господа бывшие руководители в сборе. Жаль, Егор Коровин не дожил до этого знаменательного момента, скончался вчера, не приходя в сознание. Кстати, совсем забыл! С Новым годом, товарищи. Он начался с великого события, а значит, грядет новая эпоха для выживших. Алексей, позволь представить мою помощницу, Марину Александровну, она очень помогла мне во время экспериментов.

– Я в курсе, кто эта женщина. Евгений рассказал мне все, – сквозь зубы выговорил Немец.

– Забавно, вы с такой ненавистью смотрите на меня, неужели Женя относится ко мне так же? – поинтересовалась Алексеева, на пару мгновений возвращаясь к реальности.

– О предателях не отзываются иначе, – бросил пленник. Женщина сжала губы в укоризненную линию и отвернулась, было видно, что ее сильно задело сказанное.

– Ну что же, мнение о моей верной помощнице мы услышали. Кстати, зря ты так. Марина – не сволочь, она просто сняла с себя ответственность. Впрочем, все равно. Наверное, ты уже в курсе, что за эксперименты проходят у нас под руководством Геннадия, известного как Доктор Менгеле. Тебе стоит брать пример с Олега, он согласен на все мои условия, склоняет своих бывших подчиненных к сотрудничеству и не пытается мне препятствовать. Думаю, ты сильно облегчишь жизнь тем, кто много лет выполнял твои приказы, если мы станем одной командой, а не врагами, – усмехнулся полковник.

– Никогда. Рыбаков – безвольный слизень. Он с самого начала кланялся тебе в ноги, все двадцать лет. Отдал своих людей в заложники, в рабство, надеясь на твое благородство, но чем ты ему отплатил? После этого ты думаешь, что я добровольно выдам своих тебе на растерзание?! – со злостью воскликнул Вайс.