Нас немного

- Реальные боевые кадры? - Нос Торвелла почти дернулся, и Мансул спрятал улыбку. Он сказал Роджеру и О'Кейси, как отреагирует на это его босс. Официальная хартия ИАО заключалась в том, чтобы всерьез освещать инопланетные миры и общества с предметным анализом и исследованиями, а не потакать устоявшимся в основных мирах стереотипам "варварского поведения", но редакция не могла позволить себе полностью игнорировать демографические реалии зрительской аудитории.

- Реальные боевые кадры, - подтвердил он. - Пики, топоры и черный порох и решительное поражение "цивилизованной" стороны от варваров, которые не едят людей. И которые, так случилось, в процессе спасли мою личную задницу.

- Черт возьми, - сказал Торвелл. - "Бесстрашный репортер, спасенный доблестным правителем варваров". Что-то в этом роде?

- Именно так я и рассчитывал сыграть там, - согласился Мансул. - С соответствующим скромным комментарием от меня самого, конечно.

Они посмотрели друг на друга и хихикнули почти в унисон. Гарвард Мансул уже дважды получал желанную медаль Общества межзвездных корреспондентов Стимсона-Ямагучи. Если эти кадры были так хороши, как подозревал Торвелл, он, возможно, вот-вот выиграет ее в третий раз.

Мансул точно знал, о чем думает главный редактор. Но что заставило его усмехнуться, так это осознание того, что у него все будет под контролем, как только он сможет выпустить документальный фильм о приключениях Роджера на Мардуке, который он снял. Особенно с эксклюзивным инсайдом, который ему обещали в репортаже о контрперевороте после того, как он состоится.

- У меня также есть много других вещей, - продолжил репортер через несколько мгновений. - Углубленный социальный анализ обеих сторон, несколько довольно хороших материалов об их основных технических возможностях и обновленная информация о первоначальной геологической съемке. Она действительно недооценивала вулканизм планеты, Этьен, и я думаю, что это, вероятно, сыграло большую роль в том, как развивались некоторые социальные события. И многое об основной культуре, включая их декоративно-прикладное искусство и кухню. - Он покачал головой и одобрительно закатил глаза. - И должен вам сказать, хотя не думаю, что меня бы хоть немного заинтересовали диетические продукты кратов, остальные мардуканцы умеют готовить.

- Как раз перед тем, как краты сорвались с катушек, они вступили в контакт с этими людьми с другой стороны местного океана - из местечка под названием Бухта К'Вэрна, что-то вроде местной морской торговой империи - и у меня тоже есть несколько хороших кадров о них. И какая еда получилась у этих людей!

Он покачал головой, и Торвелл снова усмехнулся.

- Еда, Гарвард? Раньше это никогда не было твоей большой фишкой.

- Ну, да, - согласился Мансул с улыбкой, - но это было тогда, когда я вряд ли попал бы в чье-либо меню. О чем я подумал, так это о том, что мы разыграем кухню неканнибалов, когда начнем репортаж о Крате. Используя это как контраст и сравнивая с чем-то в этом роде.

- Гм. - Торвелл задумчиво нахмурился, почесывая подбородок, затем кивнул. Сначала медленно, а затем с большим энтузиазмом. - Мне это нравится! - согласился он.

- Я так и думал, что тебе понравится, - сказал Мансул. Действительно, он на это рассчитывал. И это соответствовало традиционной позиции ИАО - способу использовать вызывающую дрожь концепцию каннибализма, просто упомянув ее в разгар научного анализа и сравнения с кулинарией остальной планеты.

- Хорошо, - сказал он, наклоняясь вперед и устанавливая свой маленький портативный голографический проигрыватель на кофейный столик Торвелла, - я подумал, что мы могли бы начать с этого фрагмента...

* * *

- Хельмут передислоцируется, - сказал генерал Джанетто, когда секретарь принца Джексона закрыл за ним дверь кабинета принца.

Офис находился на верхнем занятом уровне имперской башни, мегасооружения, которое поднималось почти на километр в воздух к западу от Империал-Сити. Более того, взгляд Эйдулы был обращен на восток, откуда он мог следить за тем, что все больше и больше начинал считать своей личной вотчиной.

Джексон Эйдула был мужчиной позднего среднего возраста, только что миновавшим свой сто двенадцатый день рождения, с черными волосами, начинавшими седеть на висках. У него было худощавое, аскетичное лицо, и одет он был по последней придворной моде. Его туника с парчовым воротником была из жемчужно-серого натурального шелка - со вкусом подобранный нейтральный фон для глубоких, переливающихся драгоценными камнями пурпурных, зеленых и малиновых тонов вышивки. Его круглый воротник-стойка был, возможно, чуть ниже, чем мог бы потребовать истинный приверженец моды, но это была его единственная уступка комфорту. Украшенные драгоценными камнями значки нескольких дворянских орденов поблескивали на левой стороне его груди, а его ботинки из натуральной кожи блестели, как блестящие черные зеркала, под модными мешковатыми темно-синими брюками.

Теперь он посмотрел на своего товарища по заговору и аристократически приподнял бровь.

- Куда передвигается? - спросил он.