Нас позвали высокие широты

Когда мы напомнили об обещанной переброске нашего скромного отряда шведскими плавсредствами на южный берег Мурчисон–фьорда, возникла некоторая пауза, поскольку означенные плавсредства оказались в разгоне. Советское воспитание объясняло подобные случаи происками капиталистического окружения против представителей самого передового и миролюбивого социалистического государства, порой на грани провокации. В нашем случае скорее речь шла о проявлении некоего, достаточно обычного экспедиционного бардака, которому шведы оказались не чужды, отчего шведское руководство явно испытывало некоторое смущение. Но тут–то в бухте возник силуэт судна под норвежским флагом, на котором прибыл сам директор Норвежского Полярного института, с которым два месяца назад мы общались в Москве, доктор Гьелсвик. Предвидя такую возможность, я согласовал с консульством возможность возвращения на норвежском судне в Баренцбург, заранее получив «добро». Гьелсвик согласился на наше возвращение под норвежским флагом, решив нашу проблему в духе дружбы народов. Правда, отвезли нас к ледниковому покрову все–таки шведы, одновременно высадив с нами двух своих специалистов для проверки вех, по которым проводились наблюдения чуть ли не со времен МГГ.

Еще одно следствие научною характера контактов со шведами: они продемонстрировали карту, снятую во время экспедиции по измерению дуги меридиана в 1898–1902 годах. Я спросил, используют ли они ее для оценки изменений ледников. Ответ гласил, что, за редким исключением, точность ее недостаточна. Вроде бы так, и не совсем так — похоже, колебания ледников в этой части Шпицбергена по каким–то, еще не ясным причинам, настолько невелики, что часто остаются в пределах точности карт, что показательно само по себе. Ситуация, чем–то напоминающая Северную Землю…

Сама Северо—Восточная Земля оставила сложное впечатление. По сравнению с Баренцбургом всего на 2° севернее, но уже гораздо безжизненней, практически зона полярной пустыни. Общая суровость подтверждается сохранностью на озерах зимнего льда. Еще запомнилась тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Что касается наблюдений за покровом, полученные результаты минимальны. Грубо высота границы питания лежит на высоте 400 метров. Каких- либо существенных изменений в положении края покрова мы не обнаружили. Однако такой вывод опровергает резкий бросок ледника Бросвелл на юге острова, который в 1936— 1938 годах сначала выдвинулся на 20 километров (!!!), а затем в виде огромной лопасти площадью до 500 квадратных километров распластался на морской глади, одновременно образуя множество айсбергов. В Арктике, вероятно, это наиболее значительная по масштабам так называемая подвижка, не зависящая от вещественного баланса ледника, связанная с формированием определенной критической массы. Даже несмотря на отмеченную подвижку, ледниковый покров Северо—Восточной Земли производит впечатление малой активности, прежде всего, из–за удаленности от таинственного источника питания на юге, которым, скорее всего, является тот самый Арктический фронт, со свирепым характером которого мы познакомились глубокой осенью 1956 года у Новой Земли и год назад на подходах к Шпицбергену. Однако не станем спешить со скоропалительными выводами.

Облетай мы ледниковый покров по периферии, можно было бы определеннее судить, каким образом он вписывается в общую природную систему архипелага Шпицберген, но чего не было, того не было. Так и осталось наше десятидневное пребывание в этой части архипелага лишь рекогносцировкой с ограниченными целями, в отличие от полета поперек Западного Шпицбергена, результаты которого благодаря любезности доктора Т. Гьелсвика были пополнены при возвращении морем в Баренцбург на «Сигналхорне» под норвежским флагом.

Поддерживая добрые экспедиционные традиции, перед отплытием без приглашения приняли участие в погрузочном аврале. К этим работам привлекались даже экипажи вертолетов, только что вернувшихся с «поля». Естественно, разговорились, и, узнав, что мы возвращаемся в Баренцбург, швед–механик сообщил, что ему, вероятно, вскоре предстоит познакомиться с Австралией.

— Каким образом? — удивился я.

Смысл его объяснения — королевские ВВС Швеции вынуждены сами зарабатывать на содержание где придется, на этот раз в какой–то нефтяной компании. Сочувствуя, я поинтересовался, а не жарко ли будет. Ответ был весьма неожиданным: в Конго было жарче. Вот это ребята: из Конго в войсках ООН на Шпицберген, со Шпицбергена в Австралию, и все в поисках заработка на содержание своих люби–мых ВВС! Трудно приходится нейтралам, зажатым в тиски между НАТО и Варшавским блоком.