Нас с тобой трое

— Ну конечно.

— Хотите сказать, что я не могу сам себе выбрать галстук?

— А ты можешь?

— Нет.

Она засмеялась.

Это был необидный, хрустально-пузырьковый смех, рожденный игристым вином, а не ехидством.

— Давай сегодня напьемся, — предложила Лиза.

— Если бы, — вздохнул Тимур.

— Покажись врачу, — снова посоветовала она. — Не хочешь идти к гинекологу, сходи к гастроэнтерологу. Но я ставлю на психосоматику.

— Это пройдет, — проговорил он и задумчиво уточнил: — я думаю, как только вы исчезнете из моей жизни, меня перестанет тошнить.

— Тебя на самом деле тошнит при виде меня, и это вовсе не оборот речи? — быстро уточнила Лиза.

Тимур кивнул. Он точно не знал, какой реакции ожидал, но точно другой.

— Боги, как волнительно! — восхищенно протянула Лиза. — Прежде я ни у кого не вызывала таких сильных эмоций!

6

К врачу Тимур не пошел.

Он пошел — к Лизе.

Прослонялся битый час вокруг её дома, потом, словно прыгнув в воду, шагнул в подъезд, поднялся на её этаж и, кажется не дыша, позвонил в дверь.

И снова, и снова.

Наверное, Лизы не было дома. От облегчения Тимур длинно выдохнул, и на пике этого выдоха дверь беззвучно открылась.

— Хм, — сказала Лиза, скептически разглядывая его. — Ты решил радикально изменить ситуацию?

Она заглянула за его спину:

— А где топор? Неужто с голыми руками на старушку пойдешь?

Тимур не мог найти подходящих слов для ответа. Сердце болезненно опухло, с трудом помещаясь в груди.

— Могу я войти? — спросил он наконец.

Лиза вздернула брови.

— Серьезно? А в обморок не грохнешься?

— Постараюсь. — серьезно пообещал он.

— Ну, дерзай.

Она посторонилась, пропуская его внутрь.

В коридоре Тимур постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Он показался себе древним стариком, у которого от каждого вдоха что-то обрывается внутри.

Лиза обогнула его и взялась за пылесос.

Между комнатами стояло ведро с тряпкой.

Кажется, здесь проводилась воскресная уборка.

— Кстати, — сказала Лиза, повернувшись к нему. Солнце обтекало её фигуру, очерчивая по периметру. Выражение лица пряталось в сложной игре теней. — Руслан говорил, что у тебя золотые руки. Не мог бы ты подтянуть мне дверцу на шкафе? Провисла.

— Что?

Лица ткнула пальцем за его спину.

— Ящик с инструментами там. Шкаф в моей спальне.

И она включила пылесос, продолжая прерванное занятие.

Руслан говорил! Спальня!

Да как она только посмела — так безжалостно назвать имя его отца.

Так, словно это само собой разумелось.

Эта женщина ведь знала, как Тимур ненавидит всё то, что отец рассказывал ей о семье.

Но ведь именно за этим он и пришел.

Шоковая терапия.

Прямо взглянуть на те события, которые мрачными сумерками подступали из уголков сознания, паутиной прорастали в его голове.

Тимур, прислушиваясь к грохоту прибоя в ушах, повернулся и взял ящик с инструментами.

Почему-то он ожидал, что Лизина спальня встретит его чем-то особенно порочным. Может быть, алчно-алыми простынями, распахнутой постелью, бесстыдством разбросанного белья.

Это была самая обыкновенная, простенькая спальня. Односпальная кровать, аккуратно заправленная, шкаф для одежды, письменный стол, заваленный бесконечными студенческими работами.

Несколько полок с учебной литературой.

Ни одного романа или детектива.

Как будто здесь жила студентка, а не аморальная преподавательница, многие годы спящая с женатым мужчиной.

Тимур открыл шкаф, разглядывая вовсе не створки.

Платья и блузки, обыкновенно висящие на вешалках.

Легкий аромат незамысловатых сладеньких духов.

Ничего развращенного.

«А ты ожидал увидеть здесь ремни и плети?» — горько спросил себя Тимур и, совсем обессилев, прислонился лбом к деревянной створке.

Всё это время он бессознательно искал в Лизе что-то, чего в ней кажется не было.

Он представлял себе её как хищницу-паучиху, которая практически силой утащила его слабого отца к себе в нору. Что её клешни или щупальца, или что там бывает у ядовитых насекомых, окутали его с головой, не давая ему вырваться.

Тимур говорил себе, что Лиза, как оборотень, как вампир, как суккуб присосалась к его отцу, вытягивая у того всякую волю.

Но вроде как в этой истории обошлось без всякого порабощения.

Сглотнув полынную горечь, Тимур открыл ящик с инструментами и потянулся к петлям.

После шкафа он поправил еще несколько розеток, повозился со смесителем в ванной и закрутил пару лампочек.

Лиза, деловито подсовывающая ему задание за заданием, закончила с пылесосом, прошлась влажной тряпкой по полу и ходила следом, смахивая пыль с мебели.

Всё это было так обыденно, как будто Тимур сюда для этого и пришел — розетки чинить.

— И мусор выброси, — велела Лиза невозмутимо. — Мусорный бак у соседнего подъезда.

Тимур послушно взял пакет и вышел на улицу.

Солнце заливало город, плавился асфальт, жара окутывала пуховым одеялом, не давая расправить легкие.

Тимур стоял с пакетом чужого мусора в руке и, прищурившись, смотрел на пылающее золотом небо до тех пор, пока глаза его не заслезились.

После этого он выбросил пакет в бак и поехал домой.

— Как ты думаешь, зачем люди изменяют друг другу? — спросила вдруг Тамара.