Нас возвышающий обман (СИ)

В доме матери было непривычно тихо. Селена не была здесь уже очень давно, с тех самых пор, как мать отправила ее пожить к кузине. Но казалось, что в богатом убранстве особняка совершенно ничего не изменилось. Разве что на лестнице появился портрет ее старшего брата, Максимуса, самой сильной материнской привязанности, если такая вообще могла существовать. К остальным детям леди Селеста выказывала скорее вежливое безразличие, но мальчики, по крайней мере, были истинными Мунроками — выпускники Слизерина, все как один примкнувшие к Темному Лорду! Дочь же стала истинным разочарованием — сначала Гриффиндор, потом роман с отступником, предателем рода. Леди Селеста считала, что в дочери проявилась «гнилая кровь Блэков», с чем была категорически не согласна ее бабка, Гертруда Мунрок, урожденная Блэк. Леди Гертруда всегда видела в рождении внучки некий знак свыше, она-то и дала ей имя луны, повелительницы вод.

Селена медленно поднималась по лестнице. Брат презрительно взирал на нее с портрета, его взгляд был так же холоден, как и взгляд их матери. Как же леди Селеста пережила его смерть? Она слышала, что мать два дня не выходила из комнаты, оплакивая свою потерю. Неужели она все-таки умела плакать? Кто теперь стал для нее утешением — Абракас, Орион, Гораций?

Девушка шла по галерее к материнским комнатам. Она все больше удивлялась тому, что мать не встречает ее. Сколько она себя помнила, леди Селеста всегда выходила дочери навстречу, будто оценивая ее, а затем прижимала ее к себе, отстранено заключая на краткий миг в жесткие объятия. Максимальным проявлением эмоций считалось холодное прикосновение холеной руки к щеке дочери или еще более ледяной поцелуй.

Селена толкнула дверь, ведущую в малую гостиную, и с ужасом осознала, почему мать не вышла встретить ее. Теперь она понимала, почему та так настаивала на визите дочери. Напротив леди Селесты, расположившейся в кресле с поистине королевским достоинством, сидел Люциус Малфой. После их краткого столкновения в доме Блэков он был последним человеком, кого девушка хотела бы увидеть.

Леди Селеста поднялась с кресла и картинным жестом взяла руки дочери в свои, запечатлев у нее на щеке поцелуй скорее потому, что в этом, по ее мнению, заключалась роль хорошей матери, чем потому, что хотела вложить в него какие-то чувства. Скользнув взглядом по растерянному лицу дочери, она удовлетворенно кивнула каким-то собственным мыслям, а затем подтолкнула Селену к Малфою, который поднялся поприветствовать ее.

- Смелее, дорогая, я думаю, ты захочешь поблагодарить своего спасителя.

- Спасителя?..

Селена попыталась встретиться глазами с матерью, но в этот момент почувствовала, как ее похолодевшая ладонь оказалась в горячих руках Люциуса. И его поцелуй, в отличие от материнского, не был игрой.

- Ты дрожишь? – Казалось, он нарочно поддразнивает ее. – Я думал, что теперь-то окончательно доказал, что тебе не стоит меня бояться. Я никому не позволю причинить тебе зло, никогда не оставлю тебя и... твою дочь.

- Значит, это был ты... – Селена смотрела на свою руку, которую так и не выпустил Малфой. Под ее пристальным взглядом он с неохотой разжал ладонь. – Ты предупредил Дамблдора?

- Ты продолжаешь сомневаться во мне? Ведь я не в первый раз тебе помогаю!

- И каждый раз тайно...

- А ты предпочитаешь, чтобы я геройски бросался грудью навстречу любым опасностям, как реальным, так и воображаемым? Это удел Блэка! Я предпочитаю быть собой.

- Надежным, преданным, истинным аристократом, – закончила за него леди Селеста.

- Мама, пожалуйста...

- Пожалуйста? Ты думала, что я смирилась с тем, что моя дочь испортила себе жизнь? Возможно, тебе и удастся смягчить сердце Вальбурги, она всегда была излишне эмоциональна. Бурные разрывы всегда в конце концов чреваты бурными примирениями.

В голосе леди Мунрок слышалось явное неодобрение.

- Гнилая кровь!

- Но она течет и в наших жилах...

- Нет! – Блеск в глазах матери свидетельствовал, что она теряет терпение. – Мы Мунроки! И я не понимаю, с чего тебе пришла в голову эта безумная блажь стать леди Блэк, когда я все сделала, чтобы...

Леди Селеста осеклась, казалось, что с ее губ чуть не сорвалось признание, которого она не хотела делать.

- Но я рада, что ты вернулась под крышу отчего дома, пусть и ненадолго, – примирительно сказала она, хотя в голосе ее не чувствовалось никакой радости. – А сейчас я ненадолго оставлю вас, распоряжусь насчет чая.

Селена подумала, что мать могла бы без помех вызвать домовика прямо в гостиную, но потом поняла, что как раз это-то не входило в планы леди Селесты.

- Как поживает Нарцисса? – спросила Селена, как только мать покинула комнату. Она старалась не допустить, чтобы Малфой взял инициативу в свои руки.

- Она осталась с Драко, – рассеянно сказал Люциус, смущая девушку своими взглядами.

- Никогда бы не подумала, что тебе понравится пить чай в компании моей матери.

- Всегда приятно найти единомышленников. А у нас с твоей матерью всегда были общие устремления.