Нас возвышающий обман (СИ)

Селена тут же вспомнила то, что услышала от леди Вальбурги про свою мать и отца Люциуса. Неужели это правда?

- Люциус, пожалуйста...

- Пожалуйста, что? Чем же я на сей раз задел твои чувства?

Он почти смеялся над ее смущением.

- Ничем... Я благодарна тебе за заботу, за помощь, но...

- Но ты не хочешь знать, почему я это делаю. Не хочешь слышать о моей любви, о том, что я не изменился с тех пор, как делал тебе предложение. Не хочешь понять то, что знает твоя мать — что мы созданы друг для друга.

- Не созданы! – слишком поспешно ответила Селена, вспоминая, как она смотрела в чашу, предложенную ей двоюродной бабкой. Но, увидев на лице Люциуса недоумение, смутилась еще больше: – Я... Ты женат, а я люблю Сириуса. И это никогда не изменится.

- Посмотрим, – усмехнулся он, вновь взяв ее руку в свои.

Появившаяся в этот момент леди Селеста мгновенно оценила ситуацию и удовлетворенно и, кажется, на самом деле искренне, улыбнулась. Селена поспешила освободить ладонь.

- К чаю все готово. Кстати, пользуясь случаем, дорогая, я хотела бы тебе напомнить о дне рождения твоего отца. Ты же не пропустишь прием в его честь?

- Я не смогу прийти одна...

- Неужели ты думаешь, что я опустилась бы до такого позора? Все-таки моя дочь замужняя дама. – Леди Мунрок обменялась взглядом со своим гостем и вновь улыбнулась. – Мы будем рады видеть тебя с супругом.

*

Сириус уже целый час развлекал маленькую Лили, играя с ней перед домом. Вот только мысли его постоянно улетали к Селене, вернее туда, где она сейчас находилась. В особняк Мунроков, гнездо тьмы! Леди Селеста вечно кичилась, что их род тянется от самих Певереллов, что они прямые потомки Слизерина. Разрази гром эту горгону, все в ней источает яд — глаза, речи, только змей на голове не хватает!

Он отвлекся, и скачущий по двору маленький рыцарь безвольно упал с коня, выронив свой меч из обессилившей руки. Но Сириус этого даже не заметил, зато Лили утратила к замеревшей игрушке всякий интерес. Она медленно шла вдоль стены дома, срывая свои любимые маргаритки. Девочка подбрасывала их воздух, но они не хотели кружиться и летать. Вскоре губы ее задрожали. Вот-вот расплачется.

Из-за поворота показалась фигура в черной мантии. Лили радостно захлопала в ладошки. Будто повинуясь ее радостному порыву, сорванные цветы взлетели в воздух и закружились в вальсе. Она быстрее зашагала навстречу своему гостю. Детские ножки привычно и легко спешили, что всегда приводило к неизбежной потере равновесия. Снейп не дал ей запнуться и упасть. Подхватив на руки, он подбросил ее в воздух, на долю секунды заставив почувствовав себя такой же легкой, как и кружащиеся вокруг них маргаритки. Ее ликующий возглас наконец привлек внимание Сириуса.

Дочь на руках у Нюниуса! Вот что значит, день не задался с утра...

- Тебе здесь не рады!

- Неужели? Кажется, совсем наоборот. Кстати, окажу тебе услугу, а ты пока можешь прогуляться до «Трех метел», чтобы не нарушать традицию.

Почувствовав гнев мага, маленький рыцарь вновь ожил и приготовился атаковать нарушителя спокойствия.

- Куда и когда мне идти, решаю только я сам!

- Без всякого сомнения. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но сейчас я с тобой полностью согласен. И когда же состоится следующий крестовый поход против Петтигрю?

- Не терпится донести Малфою о том, когда меня дома не будет?!

Они сблизились уже настолько, что их разделяла только малышка, сидевшая на руках Снейпа.

- Молва о твоих похождениях и так гремит по всей Англии. В глашатаях нет нужды! Вот и я наслышан про то, как ты геройствовал в Косой Аллее...

У Блэка был такой вид, словно он с размаха врезался в невидимую стену и сейчас беззвучно судорожно глотал воздух.

- Ты слаб, пока тебе есть, что терять! Уж Малфой-то это точно знает.

- У тебя тоже есть слабость, – Сириус начал приходить в себя. – Моя дочь.

Снейп с нежностью посмотрел на девочку.

- Да, но я скорее убью за нее, чем позволю себя ей шантажировать.

*

Огромный круглый зал, в котором проходили заседания Визенгамота, медленно заполнялся участниками процесса. Они рассаживались на трибунах, переговаривались, обменивались какими-то бумагами. Свидетели, впервые попавшие в это святая святых Министерства, с суеверным трепетом замирали на своих местах. Стажеры, допущенные к организации заседания, были преисполнены собственной значимости. Не каждому выпадала такая честь — будет о чем детям рассказать!

Дамблдор уже занял свое место. Он всегда приходил задолго до начала слушания и потом задумчиво наблюдал за приходящими. Его рассеянный взгляд скользил по лицам: по каким-то только самому директору ведомым причинам он долго всматривался в лица одних и совершенно не замечал других, вздрагивая, когда те с ним здоровались. Вот и сейчас его глаза блуждали по фигурам в толпе, а мысли были где-то далеко, будто обращенные вглубь себя.