Нас всех тошнит

Именно этими изменёнными отношениями между элементами и отличается misuktheater от всего, что было прежде. В опере музыка, текст и действие синтезированы, чтобы работать на тотальное впечатление, в музыкальном театре же – разъединены и существуют на дистанции, соответственно, интерес представляет не мешанина типов и средств выразительности, а сама по себе налаженная связь между элементами и то, как эти элементы взаимодействуют между собой и с аудиторией. Как мы уже выяснили, новый музыкальный театр появлялся как минимум в Германии из духа отрицания тоталитарного политического, а также отрицания оперы, тоже насквозь пропитанной тоталитарным; это не могло не сказаться на структурных отличиях музыкального театра – и в способе производства, и во внутренней организации новый музыкальный театр опирается на горизонтальные связи, а не на вертикальную иерархию. Это значительно более демократический способ музыкального и зрелищного построения, в нём все элементы существуют на равных: невозможна в новом музыкальном театре ситуация, при которой предметные декорации или свет будут существовать исключительно для иллюстративной работы по поддержке живого исполнителя или текста, который он произносит. Композитор и один из пионеров инструментального театра Жорж Апергис сформулировал это таким образом:

«Визуальные элементы не должны усиливать или подчёркивать музыку, а музыка не должна подчёркивать повествование. Вещи должны поддерживать сами себя; они должны обладать разной природой. Это важное для меня правило: никогда не говорить одно и то же дважды. [В результате соединения] должна появиться ещё одна вещь, она ни то, ни другое, она – что-то новое».

Поскольку музыкальный театр 60-х, 70-х и далее был плотно заряжен на эксперимент (а концентрированная новация тогда и сейчас имела отношение в первую очередь к технологиям), оказалось так, что это ещё и самый технологичный тип театра. Наконец, внеиерархичный способ производства обуславливает невозможность разделить процесс рождения произведения на стадии, как это легко делается в опере. Музыкальный театр относится к так называемому типу «придумываемого театра» или авторского. В книге Маттиаса Ребстока и Дэвида Рознера Composed theatre этот тип театра так и называется – composed theater; это определение многослойное и его трудно перевести на русский адекватно, оно включает в себя и принцип музыкальной композиции как основу формы этого театра, а также то, что этот тип театра собирается, компилируется из разных частей, что он придумывается совместными или индивидуальными усилиями. Этот разомкнутый процесс рождения произведения представляет особенный интерес. Во-первых, он крайне демократичный: режиссёр или композитор не управляет всем процессом единолично, даже выходя за рамки коллабораций с художниками или авторами текстов, такие произведения включают в себя и труд/идеи исполнителей. Во-вторых, нельзя сказать, что такое произведение окончено, пока оно не показано (впрочем, в практиках совсем современного театра даже премьерный показ не обозначает оконченность произведения). Самое интересное, что такой коллективный способ производства не позволяет выделить базовую основу произведения иначе как спектакль/перформанс. Если в случае с оперой или драматическим театром мы можем выделить как отдельные произведения драму/либретто, композиторскую партитуру и работу режиссёра, то в случае с музыкальным театром только в форме случившегося события произведение может быть зафиксировано как целое. По этой причине многие композиторы музыкального театра, вроде Дитера Шнебеля, Маурисио Кагеля, Гёббельса или Апергиса, берут на себя ответственность ещё и за режиссуру.

62 способа перевести речь в действие: постчеловеческий театр Хайнера Гёббельса