Поднявшись на пригорок, Таня увидела чудом уцелевшее трехэтажное здание и красный флаг на его крыше. Глядя на него, Таня вновь заулыбалась. Около дома обнимались солдаты. Это малоземельцы встретились с солдатами Большой земли! Таня подбежала ближе. Кто-то крикнул:
— Снайпер, поздравляю с победой!
Усатый солдат обнял ее, поцеловал. Вслед за ним ее обнимали и целовали другие. У всех было веселое ребяческое настроение. Некоторые приплясывали. Высокий, широкоплечий матрос приподнял Таню, чмокнул в лоб и воскликнул:
— Братва! Сейчас бы по чарке по случаю победы! Да сплясать под баян!
— А может, у кого есть? — раздался возглас.
Но у всех фляги оказались пустыми. Не нашлось и баяниста. Кто-то сказал со вздохом:
— В нашей роте был баянист. Вчера похоронили.
— Жалко парня… Что ж, обойдемся без музыки.
Таня заразилась общим весельем и не протестовала против объятий и поцелуев, только со смехом приговаривала:
— Ребята, вы мне ребра не поломайте. Женщину надо нежно обнимать, а не по-медвежьи. Иначе до своего батальона не доберусь.
— А ты из какого? — спросил веснушчатый солдат с нашивками ефрейтора.
— Из куниковского.
— Ого, — уважительно протянул он. — Значит, боевая. В куниковский батальон слабаков не берут. Ты в самом деле снайпер?
— Уже два года.
— И сколько ухлопала фашистов?
— Сто пятьдесят.
Высокий матрос, вспоминавший про чарку и баян, услышав ее слова, воскликнул:
— Братва! Перед нами геройская дивчина. Сто пятьдесят гитлеровцев спровадила на тот свет. Это же надо! У меня на счету всего семнадцать. А я ли не старался! Низкий поклон тебе, и дай я поцелую тебя еще раз.
Он обнял ее и поцеловал прямо в губы. Отпустив, виновато сказал:
— Прости, если не понравилось. От всего сердца. Вот так поцелую свою Марусю, как освободим Анапу. Она там живет. Вернее сказать, жила. А где сейчас — не знаю.
Слегка смущенная Таня погрозила ему пальцем:
— Ну и находчив ты.
Матрос усмехнулся:
— На то и моряки… Но ты, право, не сердись. Смотрю на тебя и диву даюсь — такая маленькая, хрупкая на вид…
Усатый солдат внушительно заявил:
— Мал золотник, да дорог.
Кто-то радостно сообщил:
— Ребята, в порт идут наши корабли.
У Тани екнуло сердце. Значит, скоро увидит Виктора. Семь месяцев мечтали они о встрече. И вот настал долгожданный день. Ее неудержимо потянуло в порт, к причалам, где ошвартуются корабли.
Помахав на прощание солдатам и матросам пилоткой, Таня торопливо зашагала дальше.
И вдруг остановилась. Сегодня такой праздник, а она одета черт знает как! Гимнастерка и брюки грязные, подворотничка нет, пилотка потеряла свой цвет. А сапоги какие… И в таком виде она хочет показаться Виктору! Даже не умывалась, не причесывалась сегодня. А солдаты еще целовали такую неряху. Впрочем, они сами были не в лучшем виде.
Она зашла за стену разрушенного дома, села на камень и скинула из-за плеч вещевой мешок. Первым делом достала зеркальце, посмотрелась в него и покачала головой. На щеках грязные пятна. На лбу пыль. Хорошо, что есть полная фляга воды.
Таня умылась, вынула из вещевого мешка темно-синюю юбку, чистую гимнастерку и легкие сапоги, сшитые из плащ-палатки. Переодевшись, причесалась и опять посмотрела в зеркало. «Теперь другое дело», — улыбнулась сама себе. Пилотку спрятала в вещевой мешок, а на голову надела бескозырку. Ворот гимнастерки расстегнула на три пуговицы, чтобы была видна тельняшка.
Юбка и гимнастерка мятые, по Таня не придала этому значения. Нет утюгов на Малой земле.
До порта путь оказался не таким-то близким, особенно когда идешь не по ровной дороге, а пробираешься между завалами, перескакиваешь через телеграфные столбы и камни, путаешься в проводах. А кругом еще дощечки с надписью «мины». «Вот молодцы саперы, — с уважением думала Таня. — Успели разведать и обезвредить дороги».
В порт она пришла во второй половине дня. Около полуразрушенного здания клуба моряков увидела офицеров, солдат, матросов. Таня подошла ближе.
К ней подошел невысокий круглолицый матрос, бескозырка у него заломлена набок, а из-под нее выбивается русый чуб.
— А мы гадаем, где наш снайпер. Одни говорят, что ранена, другие, что совсем ушла от нас. А ты жива и здорова, видик у тебя вполне приличный. Откуда взялась?
Лицо матроса знакомое, но Таня никак не могла вспомнить его фамилию и имя. Но разве это так важно? Важно, что встретила куниковца, что ее не забыли. Улыбнувшись, она спросила:
— А где сейчас батальон? Кого можно увидеть?
Матрос не спеша вынул пачку трофейных сигарет, протянул ей.