Нас ждет Севастополь

— Ничего смешного не вижу в том, что сказал, — обиделся Школьников. — Мой катер одним из лучших на флоте считают, а твой пока еще нет. Ты Корягина себе в пример берешь, а у него немало недостатков. Сидеть с матросами, пить с ними вместе вино, курить, рассказывать анекдоты — это игра в либерализм. А Корягин это делает. Он, между прочим, выручает тебя. Я должен был доставить к крымскому берегу разведчиков. А он поручил тебе, чтобы начальство сегодня тебя не вызывало. На себя удар примет. В этом отношении надо отдать ему справедливость — никогда не даст в обиду своего подчиненного.

— А не знаешь, кто на меня накляузничал ему?

— По-моему, Уздяков, — убежденно сказал Школьников. — У меня однажды была с ним стычка. Подрался я с четырьмя немецкими катерами. Пощипали меня основательно. Прихожу к Уздякову выписать материалы для ремонта, списать пропавшее имущество, а он мне заявляет: «Вас никто не обязывал ввязываться в бой с катерами. Об ордене, вероятно, мечтали и полезли в безрассудную драку. А материальную часть, имущество не сберегли. Дескать, это забота командира базы. А ведь мне орденов не дадут». Тут я не стерпел и поговорил с ним крупно.

— Что ж ты ему сказал?

— А я сказал: «Еще подобное слово — и я ударю вас чем-нибудь тяжелым».

Новосельцев хитро прищурился.

— Противоречишь себе, Володя. Уздяков ведь тоже офицер, а ты… Он посолиднее Букреева.

Школьников чуть улыбнулся тонкими губами.

— Погорячился, конечно. Так ведь он береговой офицер, интендантская душа. Уздяков имеет прескверный характер. Для него тряпка, килограмм краски или бензина дороже человека. Чуть что загубишь, бежит жаловаться командиру дивизиона. Что у тебя пропало во время боя?

— Часть шкиперского имущества смыта за борт, да дымовая аппаратура повреждена.

— Вот за это он и решил утопить тебя.

— Неужели он такой мелочный?

— Поживешь — увидишь.

Однако Новосельцев не поверил Школьникову. Уздяков образованный человек, он может быть мелочным, но не подлым. По-видимому, у него, как это бывает у некоторых хозяйственников, чувство бережливости доведено до абсурда. Конечно, с такими интендантами жить тяжело, но начальство ими дорожит, и поэтому приходится уживаться с ними.

Школьников поднялся и подал руку Новосельцеву:

— Счастливого плавания! Желаю удачи! Завидую, откровенно говоря. Мне опять в дозоре болтаться.

Когда он ушел, Новосельцев несколько минут сидел, собираясь с мыслями. Было неприятно, что кто-то распускает дурацкие слухи. Есть же еще у нас пакостливые людишки!

— Черт с ними! Пусть болтают! — тряхнул головой и вслух ругнулся Новосельцев. — У меня без них забот хватает!

Надев шинель, он полез на палубу.

К нему подбежал Ковалев и доложил:

— Бомбы сгружены. Шлюпка на борту.

— Добро.

Вскоре на корабль вернулся Ивлев. Криво усмехнувшись, он коротко сказал:

— Отказано.

— По какой причине?

— Он показал документы, из которых следует, что у нас бензина в достатке — хватит до Крыма и обратно и еще останется.

— А на самом деле?

— Хватит, конечно. Но при условии хорошей погоды. Я говорил капитану, что надо иметь в запасе, поскольку время зимнее. Но капитан прочитал мне мораль и повернул кругом.

— Какую же он мораль читал? — заинтересовался Новосельцев.

— Он сказал, что сейчас страна дорожит каждым килограммом бензина, что доставка его в Геленджик сопряжена с большими трудностями, что пора командирам и механикам понять это и начать борьбу за экономию горючего.

— Гм, — Новосельцев нахмурил брови. — Ничего не возразишь, правильно сказал. Ну что ж, Дмитрий Абрамович, будем надеяться, что силы небесные помогут нам. Идите к мотористам, поставьте им задачу. А я буду поджидать разведчиков.

Он сел около рубки на стул-разножку и стал ждать. Ему хотелось поскорее увидеть Николая. Почти три месяца прошло с тех пор, как они расстались. Адресами не обменялись, ибо не знали, кому где придется служить. В конце октября Новосельцев прочел во флотской газете очерк о подвиге группы разведчиков под командованием лейтенанта Глушецкого. Он вырезал его и хранил в чемодане. Больше никаких известий о нем не имел.

Ждать пришлось недолго. Несмотря на сумеречное время, Новосельцев сразу узнал среди появившихся на пирсе шести разведчиков, одетых в одинаковые ватные бушлаты, высокую фигуру Глушецкого.

Вскочив, Новосельцев призывно махнул рукой.

Разведчики поднялись на борт корабля, и друзья обнялись.

— Вот и встретились! — радостно воскликнул Виктор.

— Сошлись фронтовые дорожки, — весело подтвердил Николай. — Принимай гостей.

— Боцман, размещай разведчиков.

Глава пятая

1

Боцман разгладил усы и степенным шагом подошел к разведчикам.

— Привет, братишки, — с покровительственными нотками в голосе произнес он.

Гучков протянул ему руку:

— Привет, боцман! Узнаешь?

— О, кого я вижу! — расплылся в улыбке Ковалев. — Как не узнать! Старый знакомый.

— Это тот самый боцман, который снял нас с крымского берега, — пояснил Гучков товарищам.

— Пошли в кубрик, друзья, — предложил боцман. — Может, кто хочет поспать. Время есть в запасе.

— Узнаю морское гостеприимство, — с одобрением сказал Гриднев. — Провожай, боцман…