Нас звали «смертниками». Исповедь торпедоносца

А вообще же улицы Ленинграда в тот день буквально источали счастье и радость. И так здорово было бродить по ним, чувствуя безграничный прилив энергии, что возвращаться домой совершенно не хотелось. Поэтому мы с Машей, не замечая времени и не чувствуя усталости, ходили и ходили по праздничному городу. Домой мы добрались лишь на следующий день. Нам все еще не верилось, что началась мирная жизнь…

Конечно, никаких иллюзий о наступившем по мановению волшебной палочки земном рае ни у кого и быть не могло. Все прекрасно понимали, что восстановление разрушенного во время войны потребует долгих лет напряженного труда. Но люди совершенно не боялись этого и засучив рукава принялись за работу не менее самоотверженно, чем совсем недавно дрались с ненавистным врагом. И надо сказать, не менее успешно. Буквально на глазах вновь отстраивались заводы и фабрики, жилые дома и магазины. Год за годом планомерно и методично огромная страна постепенно возрождалась из пепла фронтовых пожарищ…

Ни для кого не секрет, что Победа досталась нам дорогой ценой. До сих пор историки не могут прийти к единому мнению по поводу количества погибших в Великой Отечественной. Данные, приводимые в различных исследованиях, значительно отличаются друг от друга, но даже самые меньшие из них способны внушить ужас любому человеку. Лично мне тяжело в целом признать правоту того или иного исследователя этого вопроса, но как очевидец и непосредственный участник описываемых событий могу достаточно корректно рассказать о том, сколько погибших было в моем непосредственном окружении: в семье, среди школьных друзей и однокашников по школе пилотов и, конечно, среди боевых товарищей.

О своем отце я подробно писал в одной из предыдущих глав. Все военные годы он тянул на себе тяжелую лямку труд армейца, серьезно подорвав при этом свое здоровье. Из четырех его братьев, насколько я помню, на фронте были только двое, и их судьбы сложились совершенно по-разному.

Дядя Сергей начал войну рядовым кавалеристом. Затем в числе других своих однополчан переучился на танкиста и вскоре стал командиром экипажа. Не раз его подразделение, понеся большие потери, отводилось в тыл для переформирования. Мой же дядя неизменно выходил из кровопролитных боев целым и невредимым. После Победы он вернулся домой в звании старшины, увешанный многочисленными наградами. «Смотри, Миша, сколько я медалей нахватал! Больше, чем у тебя!» – помню, шутил дядя Сергей, когда я приехал на побывку к родным. Надо сказать, очень редкое счастье – пройти всю войну, с первого дня до последнего, без единой царапины…

Младший брат отца, дядя Устим, также воевал с самых первых дней Великой Отечественной. Судьба распорядилась так, что он попал во 2-ю ударную армию Ленинградского фронта, которой командовал генерал Власов, ставший впоследствии «знаменитым» своим предательством. «Завели командиры нас, солдат, в болото да и бросили там, – рассказывал дядя. – Сами-то разбежались кто куда, а про нас забыли. Ни еды, ни боеприпасов… Ничего! И что делать – никто не знает. А тут немцы пришли и взяли нас, как говорится, тепленькими. Погрузили в вагоны и увезли…»

Так дядя Устим попал в Австрию, где до самого освобождения работал извозчиком у какого-то бюргера. Вернулся домой и сразу же загремел в лагерь, на этот раз в наш, советский. Каждый день, говорил, на допрос вызывали.

– Как в плен попал? Почему не застрелился?! – в который раз расспрашивал следователь.

– Так у меня же шестеро детей, – отвечал дядя, – если не я, то кто же их кормить будет! Вернуться надеялся… после войны…

– Почему же ты на немцев работал?! Пособник вражеский!

– Так какой же я пособник… Я же…

Слава богу, дядю Устима под статью не подвели и, продержав за колючей проволокой около трех месяцев, отпустили домой. Интересно, что к концу жизни количество его детей достигло двенадцати, и все они, получив соответствующее своим наклонностям и предпочтениям образование, начали трудовую деятельность в различных уголках огромной страны. Лишь одна из дочерей, выйдя замуж, осталась в родной деревне.

История с дядиным пребыванием в плену навредила лишь сыну, изъявившему желание стать военным летчиком. Он с успехом окончил аэроклуб, но пройти мандатную комиссию, открывавшую доступ в училище, ему не удалось. Ну как же! Отец – пособник врага… Я приехал тогда, чтобы поговорить с местными начальниками, но, увы, безрезультатно. «Хороший парень! Но что я могу сделать?» – с подобным ответом мне доводилось сталкиваться во всех инстанциях. Пришлось моему двоюродному брату, забыв о небесной стихии, обустраиваться на земле. Между прочим, железнодорожный институт окончил и впоследствии добился в этой области неплохих чинов…