Насекомые и цветы

Сегодня очень тепло. Настоящая весна, и журавли летят. Откуда их столько? Унизали все небо цепочками, перекликаются. Воздух звенит от песен жаворонков. Всюду — биение пульса жизни. Пустыня только начала зеленеть, и желтыми свечками засветились на ней тюльпаны. Надо бы мне присесть, присмотреться к цветкам. Но не могу себя остановить, уже полчаса бреду к горизонту, к странному белому пятну, виднеющемуся вдали на бугре. Это необыкновенное пятно почему-то слегка колышется: то застынет, то вновь встрепенется. Вблизи же все становится обычным и понятным: расцвел большой куст таволги и весь покрылся душистыми цветками. Откуда он здесь взялся в лёссовой пустыне!

На цветках таволги — пир горой, все они обсажены маленькими серыми пчелками-андренами. Сборщики пыльцы и нектара очень заняты и, как обычно, торопятся. Кое-кто уже заполнил свои корзиночки пыльцой, сверкает ярко-желтыми штанишками и, отягченный грузом, взмывает в воздух. Сколько их здесь! Наверное, несколько тысяч собралось со всех концов.

Тут же трудятся пчелки светлее, побольше. Ленивые черные и мохнатые жуки-оленки не спеша лакомятся пыльцой, запивают сладким нектаром. Порхают грациозные голубянки. Юркие и блестящие, как полированный металл, синие мухи шмыгают среди белых цветочков. На самой верхушке уселся клоп-редувий. Неужели и ему, хищнику, тоже нравится сладкий нектар?

Куст тихо гудит тысячами голосов. Здесь шумно, как на большом вокзале. И еще необычный любитель цветков — комар Аэдес каспиус. Он неторопливо расхаживает по цветкам на своих длинных ходульных ногах и запускает хоботок в кладовые нектара. Забавный комар, какой-то чудной. Он не один. Масса комаров, оказывается, лакомится нектаром. Я рассматриваю их в лупу и вижу сверкающие зеленые глаза, роскошные вычурно загнутые коленцем мохнатые усики и длинные, в завиточках щупики, слегка прикрывающие хоботок. Это самцы. Они — благородные вегетарианцы и, не в пример своим кровожадным супругам, способны насыщаться живительным сиропом, припрятанным на дне крошечных кувшинчиков цветков. Кто знает, быть может, когда-нибудь человек научится истреблять комаров, привлекая самцов на искусственные запахи цветков. А без мужской половины не смогут класть яички бесплодные самки.

Я вооружаюсь морилкой и питаюсь изловить элегантных кавалеров. Но они удивительно осторожны и неуловимы, не чета самкам, пьянеющим от запаха теплой крови. И все же я замечаю: комары не просто расхитители нектара, на них есть пыльца, они тоже опылители растения.

Тогда я ударяю сачком по ветке растения. Куст внезапно преображается, над ним взлетает густой рой пчел, голубянок, мух, клопов и комаров. Грозный многоголосый гул надолго заглушает и пение жаворонков и журавлиные крики.

Прошло несколько лет.

Весна 1967 года выдалась затяжной. Потом неожиданно в конце апреля наступил изнуряющий летний зной. Насекомые проснулись сразу, а растения запоздали: они зависели еще от почвы, а она прогревалась медленно. Странно тогда выглядела пустыня в летнюю жару. Голая земля только начала зеленеть. Ничего не цвело. И вдруг у самого берега Соленого озера розовым клубочком засверкал гребенщик. Он светился на солнце, отражался в зеркальной воде, красовался и был заметен нарядным платочком далеко во все стороны. К нему, к этому манящему пятну на уныло светлом фоне пустыни, я и поспешил, удрученный томительным однообразием спящей природы.

Крошечный розовый кустик казался безжизненным. Но едва я к нему прикоснулся, как над ним, негодуя и звеня крыльями, поднялось целое облачко комаров в обществе немногих маленьких пчелок-андрен.

Комары не теряли времени даром. Они быстро уселись на куст, и каждый из них сразу же занялся своим делом: засунул длинный хобот в крошечный розовый цветок. Среди длинноусых самцов я увидал и самок. Они были тоже сильно заняты поисками нектара, а у некоторых уже изрядно набухли от него животики. На них я тоже заметил крохотную пыльцу. Не думал я, что и эти кровожадные кусаки могут быть опылителями растения. И странно! Я просидел возле розового куста не менее часа, крутился возле него с фотоаппаратом, щелкал затвором, сверкал лампой-вспышкой, и ни одна из комарих не удосужилась польститься возможностью напиться крови, ни один хоботок не кольнул мою кожу.

Я даже обиделся. Неужели стал невкусный или так задубела моя кожа под солнцем и ветрами пустыни! Поймал самку в пробирку, приложил к руке. Но невольница отказалась от привычного для ее рода питания. Тогда я сбегал к машине, достал маленький проволочный садок. Но и с ним эксперимент не удался.

Наверное, у каждого вида комаров природа завела, кроме кровососов, особые касты вегетарианцев. Если так, то это очень полезная для них черта. В особенно тяжелые годы, когда из местности по каким-либо причинам исчезали животные, комариный род выручали любители нектара. Они служили особенным страховым запасом на случай катастрофы. Как все в природе целесообразно! Миллионы лет были потрачены на подобное совершенство.

Третья встреча с комарами-вегетарианцами произошла недалеко от места второй встречи.