Население: одна

– Нессто… – Лазурный обвел комнату рукой, явно имея в виду помещение. – Цы цё-цё.

Если Буль-цок-кхе обустроит гнездо здесь, то Офелия станет тетей? Это понятно, но… звучало скорее как требование, чем почетный титул.

– Цё-цё… – И еще одно непроизносимое сочетание звуков, которое Офелия попыталась повторить про себя, но язык лишь беспомощно скользил по нёбу в поисках правильного положения. Лазурный повторил слово несколько раз, пока она не решилась сказать его вслух. Он произнес слово еще раз, и она пыталась скопировать его произношение.

Когда у нее начало получаться лучше – в ее исполнении слово звучало как «тц-коу-кёррр», – Лазурный позвал остальных и коротко что-то сказал. Они разыграли целую пантомиму: парящий охотник, ползущий охотник, охотник, выпрыгивающий из укрытия… Офелия завороженно наблюдала. Она и не подозревала, сколько хищников могли представлять угрозу для этих умелых охотников и как ловко они могут изображать других существ. Передразнивают ли они ее, Офелию, когда ее нет рядом? Подумать об этом она не успела: Лазурный хотел убедиться, что она поняла. Тц-коу-кёррр, как тетушка из книги, защищала детенышей от всяческих опасностей, а также баюкала их, успокаивала и пела им песни.

На взгляд Офелии, все это соответствовало скорее роли матери, чем тети, если только их матери не бросали детенышей после рождения. С чего бы? Похоже, что, предложив устроить гнездо в одном из зданий, она взяла на себя немало обязанностей. Не могут же они, в самом деле, ожидать, что она будет в одиночку ухаживать за младенцем, о котором совершенно ничего не знает? Лазурный жестом остановил представление и заговорил снова:

– Се как тц-коу-кёррр, но цы ссаам тц-коу-кёррр.

Смешение языков на секунду ввергло ее в замешательство, но потом все сложилось. Все они были своего рода тц-коу-кёррр, но, пригласив беременную свить гнездо в доме, она, Офелия, станет самой главной тц-коу-кёррр.

Она поневоле задумалась, какие обязательства приняла на себя, когда пригласила первых чужаков в дом во время шторма. Возможно, это объясняло их бесцеремонность и те неожиданные моменты, когда они вдруг демонстрировали уважение. И все же… она не могла допустить, чтобы беременное существо, пусть даже такое странное, рожало в опасном, на его взгляд, месте, когда она, Офелия, могла предложить более комфортное укрытие.

Но какое место та сочтет комфортным? Существа проводили много времени в центре, но помещения в центре большие и заполнены оборудованием. Судя по размеру ямки, которую та выкопала в траве, чулан в жилом доме подойдет лучше. Офелия отвела Лазурного в ближайший к центру дом и показала чулан в большой спальне. Внутри было сыровато, но, если как следует проветрить, проблема решится. К счастью, до сезона дождей было далеко. В руках Офелия все еще держала охапку ткани; она изобразила, как раскладывает ее на полу.

Лазурный принялся советоваться с двумя увязавшимися за ними существами – так быстро, что Офелия ничего не могла разобрать. Она оставила их и пошла открывать окна. Один чужак вышел из дома и куда-то побежал. Может, рассказать беременной про новое место? Офелия не знала. Она не знала ничего, кроме того, что скоро станет тетей. Тетей и тц-коу-

кёррр; оставалось только надеяться, что ноша окажется ей по плечу.

Оставшиеся в доме принесли из центра метлы и взялись за уборку. Закончив подметать, они понесли метлы назад; ожидая их возвращения, Офелия дошла до огорода в трех домах от центра и вернулась с пучком душистых трав. Она не раз замечала, как существа склоняются над этими растениями, словно тоже наслаждаются ароматом. Один них уже вернулся со свежесрезанной травой, которую разложил на полу чулана. Потом пришла беременная, с опаской переступив через порог. Увидев застеленный травой чулан, она – Офелия уже не могла думать о ней как о «существе» среднего рода – заухала. Двое существ принесли еще несколько охапок бурьяна; беременная вошла в чулан и принялась утрамбовывать траву в плотную подстилку, напоминающую птичьи гнезда, которые Офелия видела на картинках. Любопытно, что беременная почти не касалась травы руками. Это продолжалось до тех пор, пока гнездо не поднялось над полом чулана на добрых полметра. Затем остальные существа принесли траву потоньше и другие растения с мелкими листьями, на вид более мягкими, чем грубый бурьян, который положили снизу. Из этих трав беременная обустроила внутреннюю часть гнезда. Затем она выбралась из чулана и застрекотала Офелии.

– Цы нессто, – перевел Лазурный.

Зачем ей лезть в гнездо? Существа явно этого хотели: сгрудившись вокруг, они выжидательно смотрели на нее. Офелия шагнула в гнездо; трава под ногами мягко пружинила. Гнездо имело форму чаши и чуть углублялось к центру; она представила, как уютно, наверное, здесь вздремнуть. Она села, и существа негромко забормотали. Может быть, этого от нее и хотят? Чтобы она притворилась, что спит? А может, сперва они делают гнездо для тетушек, а уже потом – для будущей матери?