Население: одна

– Я слышала по рации, как это случилось, – сказала старуха. – Как они прилетели, как звали на помощь. – Она поджала губы, помолчала. – Как они умирали. – Она опустила глаза.

– И вы не попытались помочь? – спросил Василь.

Кира обрадовалась: она и не думала, что можно ляпнуть что-нибудь еще глупее, чем ляпнула она. Неужели Василь думает, что эта тщедушная старушка могла остановить бойню, случившуюся за тысячи километров отсюда? Не реагируя на вопрос, старуха молча смотрела на них. Василь побагровел и прокашлялся. Инструктора, заметила Кира, его смущение явно позабавило.

– И давно вы здесь? – спросила Кира, когда поняла, что молчание затягивается.

– Давно, – ответила старуха. – Сорок с лишним лет.

– Но в «Симс Банкорп» сказали…

Старуха усмехнулась:

– Компания не собиралась тратить время на поиски какой-то старухи, от которой к тому же никакого проку. Они запросили у моих родных лишних денег за то, что я старая, думали, что умру в криокамере.

Кира поежилась. Такого цинизма она не ожидала даже от «Симс Банкорп». Наверняка это было незаконно, но кто будет следить за соблюдением законов здесь, на задворках цивилизованного мира?

– Вот я и осталась, – продолжила старуха. Она все еще улыбалась – впечатление получалось жутковатое.

– Добровольно? – спросил Василь, словно никак не мог в это поверить.

Старуха нахмурилась.

– Да, – коротко ответила она.

Но как? Как ей удавалось выживать одной столько времени? Может быть, с ней остался кто-то еще? Однако, глянув на ее сердитое лицо, Кира так и не решилась спросить.

– Что ж. – Василь изо всех сил старался взять ситуацию под контроль. – Чем бы вы ни руководствовались, вы нарушили правила эвакуации и своими действиями дискредитировали «Симс Банкорп»…

Старуха что-то пробормотала – Кира не разобрала что, но по ее выражению догадалась, что это было нечто нелестное.

– …и, словно мало нам других проблем, поставили нас перед дилеммой, – продолжил Василь. – Что нам с вами делать?

Ответ старухи Киру не удивил.

– Оставьте меня в покое, – сказала она и развернулась.

– Но… но вы должны понимать всю серьезность ситуации, – запротестовал Василь.

Старуха снова повернулась к ним.

– Я не дура. Я все понимаю. Но вы прилетели в очень неудачное время. Так что убирайтесь.

Она развернулась и зашагала прочь; длинная бахрома на подоле ее накидки мазнула по кривым ногам, черным от загара. На спине накидки блестящими нитками было вышито крупное лицо с несоразмерно большими глазами; длинные ресницы, подобно лучам солнца, расходились во все стороны. Кире стало неспокойно оттого, что глаза словно наблюдали за ней, и еще неспокойнее – от собственной реакции. Она все-таки высокоразвитое существо; элементарный символизм не должен так на нее действовать.

– Сейчас же вернитесь! – потребовал Василь, но женщина не обернулась.

Василь покосился на одного из инструкторов, но Кира похлопала его по руке.

– Дай я попробую. Она все-таки женщина, а если она и правда провела здесь несколько лет одна, наше появление могло выбить ее из колеи.

– Мэм, я не думаю, что это… – начал один из инструкторов, но Кира уже спускалась по трапу. – Вас проводить?

– Нет. Она мне ничего не сделает.

Спускаться по трапу в защитном костюме оказалось удивительно неудобно. Повозившись с застежками, Кира расстегнула комбинезон спереди. Учитывая местную жару и влажность, толку от этого будет немного, но все лучше, чем так…

Чудом не свалившись с трапа, она обнаружила, что и на земле тяжелый костюм сковывает движения настолько, что она едва поспевает за старухой – а та уже дошла до поселка и теперь шагала по улице мимо первых домов в добрых двадцати метрах впереди.

– Держитесь у нас на виду, – окликнул ее инструктор. – Если отойдете слишком далеко…

Не оглядываясь, Кира неопределенно махнула рукой – дескать, поняла и сделаю что смогу. Учитывая, что рядом инопланетяне – нет, автохтоны, – пожалуй, ей действительно не стоит уходить от челнока слишком далеко.

– Пожалуйста, подождите, – позвала она старуху. – Другие останутся на месте, но кто-то из нас должен с вами поговорить.

Старуха остановилась и медленно, как будто через силу, повернулась. Кира попыталась прибавить ходу, но споткнулась и едва не упала. Теперь она ясно видела выражение лица старухи. Ее темные глаза смеялись.

– Простите, – выпалила Кира, с трудом переводя дух, – но… нам правда нужно…

– Вы не вовремя, – повторила женщина.

На разделяющем их расстоянии можно было различить последние темные пряди в седых волосах, бородавки на коже, пятнистой от долгих лет, проведенных под открытым небом. Руки – морщинистые и сухие, с безобразными узловатыми костяшками. Все в ней было нескладно и нездорово, но старуха не выглядела больной; напротив, от нее исходила поразительная жизненная сила, а глаза светились ясностью.

– Который из этих домов ваш? – спросила Кира. Придется проявить твердость. Кира знала, что с невежественными людьми – а жители колоний, как правило, нормального образования не имели, – и нерешительными стариками твердость необходима. – Мы можем пойти туда. Вы отдохнете, а заодно и поговорим.