Наш дом стоит у моря

Я медленно пересекал площадь, когда он вышел из проходной порта и окликнул меня:

— Саня!

В руке Коля держал небольшой, туго набитый чем-то мешочек. Он, как всегда, был в бескозырке, а левый рукав синей фланелевки подоткнут за широкий морской пояс.

— Как спинишка, Саня? — спросил Коля. — Не болит после вчерашнего воскресничка? Э-э, брат, да я вижу, тебя кто-то обидел. А ну, отойдем в сторонку. Выкладывай…

Мы отошли, и я подробно рассказал Коле обо всем, что произошло в Хлебной гавани. И под конец добавил:

— Теперь Ленька для меня больше не братан. А с дедом Назаром я даже здороваться не буду.

— Ну, это ты, конечно, перегнул, Саня, — улыбнулся Коля. — Со старшими, брат, здороваться надо. А что Леня в море начал ходить — это уже совсем хорошо.

— А как же я?

— А ты не вешай нос, Саня, и все будет в ажуре. Придет еще твой срок, — успокоил меня Коля. — И даю тебе гарантию: моря́ к тому времени не обмелеют. Вот ты лучше отгадай, куда я сейчас иду?

Я молча пожал плечами.

— То-то, не знаешь, — укоризненно сказал Коля. — А ну-ка, теперь запусти сюда руку, — подставил он мне мешочек.

Я запустил руку и вытащил горсть серебристых опилок.

— Алюминиевые это опилки, Саня, — объяснил Коля. — Сейчас мы поднимемся с тобой в парк Шевченко, и я познакомлю тебя с Буздесом. Это для него опилки. Я тебя с интересным человеком познакомлю, Саня. Старый дот в парке знаешь?

— Это который у обрыва?

— Вот-вот, он самый. Идем, Саня. Идем, не пожалеешь…

Мы поднялись в парк Шевченко.

Я шел и думал: «Ничего не понимаю! Кто это Буздес? И зачем ему алюминиевые опилки? Ест он их, что ли?..»

Идти нам было недалеко. Старый дот стоял у обрыва над морем в том месте, где брал свое начало порт. Причалы порта тянулись налево от дота, в сторону Пересыпи. Справа раскинулся Ланжерон, пляж. На стыке пляжа и порта и возвышался на обрыве старый дот.

Неподалеку от дота, в кустарнике, мы остановились.

— Минуточку, Саня. — Коля опустил на траву мешочек, осторожно раздвинул куст крыжовника и прошептал: — Знакомься — Альберт Игоревич Буздес, волшебник ночного неба.

Я выглянул из-за куста и сразу же почувствовал запах пороха. «Волшебник» сидел на площадке перед дотом за длинным деревянным столом и что-то толок пестом в медной ступе. Он был похож на Билли-Бонса, предводителя пиратов из кинофильма «Остров сокровищ». Нос крючком, рукава старой солдатской гимнастерки закатаны по локти, а голова по-пиратски повязана цветастым платком, из-под которого выбиваются длинные седые волосы. На столе перед ним лежала круглая зеленая пепельница.

Вдруг Буздес оставил пест и осторожно постучал согнутым пальцем, как в дверь, по пепельнице:

— Проснитесь, Адель. Как вам не совестно? Вот уже час вы, извините, дрыхнете на солнышке, а старому Буздесу не с кем даже переброситься словечком.

Пепельница зашевелилась, и я увидел, что это совсем не пепельница, а самая настоящая живая черепаха. Из-под зеленого панциря показалась маленькая зеленая головка.

— С приятным вас пробуждением, Адель, — сказал Буздес. — Извините, Адель, вам еще не снились наши советские танки в Бранденбургских воротах Берлина? — серьезно спросил Буздес у черепахи и замер, как будто и в самом деле ждал, что черепаха ответит ему.

У меня от волнения запершило в горле: «А вдруг черепаха ответит? Человеческим голосом!..»

Черепаха не ответила. Она неуклюже развернулась на столе и медленно поползла в сторону, словно обиделась.

У края стола черепаха остановилась и свесила голову, как бы прикидывая на глаз расстояние до земли. А Буздес снова взялся за пест и, глянув из-под седых лохматых бровей на черепаху, обиженно произнес:

— Имеете шанс сломать себе шею, Адель. И старому Буздесу будет совсем не жаль глупую Адель, которая знает только одно — спать по двадцать шесть часов в сутки. Вы меня слышите, Адель?

Черепаха развернулась и, как мне показалось, выжидательно уставилась на Буздеса. И тогда Буздес произнес совсем уже мирным тоном:

— Вернитесь, Адель. Давайте помиримся. Мы ведь с вами старики. А старики обязаны быть мудрыми и не ссориться по пустякам. Вот вам моя рука, Адель. — Буздес протянул руку, и, к моему величайшему удивлению, черепаха вдруг медленно поползла к нему через стол. Ну и чудеса! Неужели она ученая?

— Пошли, Саня. — Коля поднял мешочек и вышел из-за кустов на полянку. — Здравствуйте, Буздес.

Старик поднял голову. И я заметил, что черепаха тоже с любопытством уставилась на нас.

— Товарищ Непряхин! — Буздес вскочил, засуетился. — Очень рад! Очень! — Он пожал руку Коле и сразу же полез в мешочек, который Коля уже успел поставить на стол. Буздес пересыпал в ладонях серебристые опилки. — Чистый алюминий? Где вам удалось раздобыть такое богатство?

— Ребята из мастерских снабдили, — объяснил Коля. — Неделю назад рассказал я им о вашей нужде, вот они и собирали.

— Ребятам от меня великое спасибо! А это что за молодой человек? — сощурился Буздес в мою сторону.

— Это я вам помощника привел, Альберт Игоревич. Помните, вы говорили насчет помощника? Вот я и привел. Санькой парня зовут. Парень — на все сто.