Наш друг Димка

– Это потом. …Ты охренел? – Никита посмотрел на две

плоских и две высоких коробки «Курвуазье».

– А вот!.. Пусть Мишка знает, сколько он проиграл тогда.

Трюфели убери. Сунули в нагрузку. С «Наполеона», что ли,

начнём? Нет. Пожалуй, давай-ка сначала картинку снимем,

упакуем и в коридор вынесем. А? Ты сам сними, а то, как тать я

буду, – Витька потащил Никиту в комнату.

- 123 -

– Да куда она, на хрен, денется? С «императора», так с

«императора». Сигары хоть купил? – Никита сидел, не двигаясь,

глядя на Витьку.

– Всё, что надо, купил. И бекончик, и пармезанчик, и спагетти.

А картинку ты бы, Никитушка, сам упаковал бы. А? – Витка

никуда не спешил.

– Иди ты со своими спагетти. И с беконом иди! – Никита пошел

в комнату. – Снял. Упаковывать сам будешь. Не знаю, во что.

Налил ли? – он сел на свое место.

– Где тёрочка? Садись, не маячь, – Витка сел напротив

Никиты. – Ну, давай, рассказывай… – он пригубил коньяк и

продолжал «катать» его в «Берте».

– А не буду я пить твой коньяк. С виски начал, им и закончу, –

Никита уставился, не мигая, на Витьку.

– А и правильно. Губа толще – пузо тоньше. И всё ж?..

– Ты знаешь, Витька, вот Антон Павлович говорил, что «когда

человеку плохо, то ему хочется, чтоб было ещё хуже». Вот ты

попал в такую передрягу.

– Так, может, картинку на место повесим? Хрен с ней! А потом,

он ведь перед этим про жилетку рассуждал, – в тон Никите сказал

Витька.

– Да нет! Забирай. Я давно хотел тебе её подарить, да всё повода

не было. А сегодня подумал: «А почему не просто так?» Да и тебя

увидеть захотел. Добавь, – Никита подвинул свою рюмку по столу

к своей бутылке.

– Не-е-е! Ты уж сам, братец. «Лакей, лапти!» Да и здоровье

твоё, так что сам с организмом своим как-нибудь договаривайся, –

Витька передвинул «натюрморт» обратно к Никите.

– Вить! А чё тебе дался этот «Туман…»? Сколько ты уже лет за

ним гоняешься? – Никита закурил.

Витька сидел напротив, внимательно глядя на него:

– Не будешь орать?

– Не-е-е! А чё орать? Твоя картина!

– Мишке хочу вернуть. Изболелся он без неё. Говорит, что «как

ребенка своего продал. Сколько, – говорит, – ни пытался

повторить, жалкое подобие получается».

Они замолчали.

– Да-а-а! Он тогда ведь, помнишь, раз пять вскакивал и к ней

бегал в мастерскую. Вот я и не выдержал. Надоел бегать. Тогда и

сказал ему: «Ставь на кон своё творение». Увёз. Ведь сырая была

ещё.

- 124 -

…А чё молчал он столько лет? А я смотрю, придёт, смотрит,

ходит вокруг. А вона как! Не может повторить, говоришь? Чудно!

– Никита подобрел и сменил стул на кресло.

– Может, в комнату переползём? – сказал он Витьке.

– Лучше кресло принести и столик сюда, – Витька пошел в

комнату.

– Да-а-а! – продолжил разговор Никита, подвигая своё кресло к

столику, когда вернулся Витька.

– А чё он молчал-то? – опять встрепенулся Никита.

– Да кто его знает? Молчал, значит, надо так было, – Витька

вытянул ноги.

– А ты чё в вираже-то? – он подвинул к себе и к Никите рюмки.

– А! Вступил в полосу. А тут ещё этот «хрен с горы» с утра

достал. Вообще стало хреново, как у Серёжки.

– Кто «этот-то»? Кто это Есенина разбудил, да ещё и осенью?

Кстати, 3 октября у него день рождения. Давай, – Витька с кивком

поднял «Берту».

– Давай! – Никита поднял свою и тоже кивнул.

– Кто «этот-то»? продолжил Витька.

– Сашка, сукин кот, письмо прислал с Соловков. Сучок! И уже

успел что-то тиснуть, даже ссылку дал. Фотки прислал. Сукин

сын! Помнишь, у него картошку копали? Я думал, посвистит – и

всё! На кресле у него тогда качались. Помнишь? Скулил, сукин

кот, он ещё тогда, а ты ещё его успокаивал… Когда от твоей

«Кашасы» чуть все не сдохли…

– Да, помню! Ну и что?

– Уехал, сучий потрох! Письмо прислал. Там на компе. Я даже

читать не стал. Посмотрел фотографии и тебе стал звонить.

Сучок! – Никита опять потянулся к сигарам.

– Ну, уехал и уехал! Ты-то чё подпрыгнул? – Витька тоже

потянулся к сигарам.

– Не порти весчь! – Никита отодвинул коробку от Витьки, – А

ничё… – вот чё!

Они сидели и молчали.

– Он что-то там говорил про Кижи. Давай поедем туда,

перехватим и утопим его в Онеге. Хрен кто найдёт, – робко начал

Витька.

– С собаками там, что ли, его искать? Он, видите ли, там

«познакомился с автором со Стихиры», – Никита процитировал

меня. – Баба. Теперь ты знаешь, где он может быть? Теперь никто

- 125 -

не знает, где он может быть! И Онегу поганить не хочется. Да…

И… Сучок!

– Давай позвоним ему, – предложил Витька.

– Только не с этого телефона, – Никита отодвинул свой телефон

от Витьки, – я сейчас принесу.

Никита ушел и вернулся с коробкой.

– На! Звони! – протянул он коробку Витьке.

– «Телефон вне зоны действия сети!» – повторил Витька

услышанное.

– А ну, дай! – Никита перегнулся через столик, взял телефон и

тут же запустил его в стену.

– Ты охренел? Телефон-то новый! – Витька с изумлением

смотрел на него.

– А это не мой! Это я ему купил. На день рождения ему хотел

подарить. Хрен вот ему, а не телефон! Пусть со своей «Моторолой»

до старости ходит! – Никита подвинул «Берту» к себе. – Давай,

открывай «Икс–О» – пробовать будем! И трюфелину терани

немного. К бекончику, – он довольно посмотрел на Витьку. –

Говоришь, Мишка пробовал повторить – не получается? –