Наш друг Димка

Никита, вдохнув запах из «Берты», посмотрел на потолок.

– Говорит, что нет, – Витька тоже вдохнул.

– Всё у нас штучное! И сами мы – «штучные»! Не то, что это

пойло, – Никита перевел взгляд на синюю коробку, потом опять

уставился в потолок, – конечно, надо отдать. Мишка тоже –

«штучный».

…Коллекционный, можно сказать! А-а-а! А телефон дрянь!

Массовка! Сам купит, какой хочет! Девка-то со «стихиры»,

говоришь? Так ему и надо! Суч-ч-ч-чок! Туда же! Из-за него

телефон разбил, – Никита встал, пошел, поднял телефон, подошел

и аккуратно закрыл холодильник.

Второе воскресенье ноября

Никита появился неожиданно.

Не звонил, не скулил предварительно – протопал по крыльцу и

ввалился.

Молчу. Знаю, что в таких случаях что-то сказать – вынуть

затычку из бочки, в которой неизвестно что.

Никита раздевается, молчит. Знает, что я знаю про «затычку»,

и сам про неё помнит.

- 126 -

– Чай есть? – выдавливает из себя, плюхаясь в «свое» кресло.

– От врача, что ли? – стою, не делая никакого неосторожного

движения.

– Очень смешно. Клоун. «Публика рыдает от счастья и даже в

партере родители ставят на колени детей, чтоб те могли

запомнить на всю жизнь эту незабываемую встречу с солнечным

лучиком…»

– «…с лучиком света в этом темном царстве», – перебиваю его

я. – Двигайся к столу, лучик. Каким ветром?..

– Давай о чем-нибудь другом.

– О чем?

– Как Карл, как Полкан?

– Если шел не «через огороды», сам скоро узнаешь.

– Шел… как вы говорите, от околицы. Снег у вас уже.

– А у вас?

– А у нас – в … квас, а говорим, а говорим всем, что в бочках.

– Так говорите, как есть.

– Кому говорить? Все и так знают.

– А кому говорите?

– Себе и говорим.

– Ну, так и говорите или не говорите. «Говорить – не раны

шить, это может погодить».

– Притулился к славному племени рифмоплетов?

Там я тебе смартфон привёз на день рождения. Хотел только от

себя – братушки сказали: «либо я сломаю, либо ты откажешься»,

так что он «от нас – вам».

Там тебе, путешественник хренов, навигатор поставили, карты

«от Гармина», ещё всякой хрени напихали, в том числе Витька

свой новый опус о… – разберёшься. Потом.

– Разберусь, ли?

– Полкана на помощь позовёшь. Что-то долго нет его?

– А тебе компания нужна?! Может, и я на что-нибудь сгожусь?

– Может, и сгодишься. Если скажешь мне что-нибудь

настолько приятное, что смогло бы меня заинтересовать, тогда

тебе повезет. Действительно, вроде хорошая фраза, а…

Шаблонизмом уже дует со всех сторон.

– А может, с морозца – рюмочку?

– Во-во! Скоро уже шаблонами не только говорить, а и

мыслить будем.

– Кто мешает?

- 127 -

– Отстань! «Кто виноват? Что делать? Кто мешает?» Что ты

там говорил про красненькое?

– Витька как?

– Не выдержит – приедет, вот и потреплетесь.

– А ты? Что там говорил-то?

– А у вас портвейн продают? Дрянь какую-нибудь? Три

семерки, например. А?..

– К нам скорая едет два часа!

Никита встал и подошел к окну.

– Так что там давеча говорил про мороз?

… «Скользя по утреннему снегу,

Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня

И навестим поля пустые,

Леса, недавно столь густые,

И берег, милый для меня».

… «Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!»

…Вот ведь! Умеют люди!

Слушай, а правда, что кресты Валаама в чашке у Большой

Медведицы, или ты метафору завернул?

– Правда! Почитываешь кое-что, значит, на досуге? – я

вернулся от холодильника и сел рядом, покидав на стол то, что

было там.

– Ты будешь? – Никита посмотрел на меня.

– Так ты же сказал – день рождения. Буду, – я кивнул.

– Ты, конечно, подлец, что уехал один. Но правильно сделал.

Многих обидел. Многих. Достанется тебе ещё. Но я не Мартынов –

в друга не стреляю, – Никита поставил рюмку на стол и, не

дожидаясь меня, налил ещё.

– Сволочь Мартынов. Всю жизнь потом сопли лил и водку пил.

Не хочу!

Никита выпил вторую и уставился на меня.

– Ждем кого?

– Добрых слов и пожелания без «шаблонизмов» в дальнейшей

жизни, – я продолжал держать рюмку.

– Это сложно. Дай подумать! «С днем рождения» – без этого

никак! «Желаю» – без этого тоже! Желаю тебе всего того, что

желали литературные персонажи, знакомые тебе, и ещё здоровья

твоих друзей! О, как!

- 128 -

– Спасибо.

Третья рюмка – она и есть третья, Никите стало тепло. Он

сбросил свитер и опять перебрался в своё кресло.

– Слушай! А вот как брат – брату! Как бы ты охарактеризовал

70-е, 80-е и сейчас?

– Годы или нас?

– И годы! И нас!

– Трудно это, Никита.

…Тогда мы походили на каратиста, отбивающего руки об

запертую дверь и не обращающего внимания на куски кожи и

кровь. А сейчас – на боксера, демонстрирующего прекрасную

технику в «бое с тенью» у этой, но уже открытой двери.

Да и её нет. И стен нет. Нет и зрителей.

««Бой с тенью» ночью посередине футбольного поля, на

котором уже растут сосенки». Где-то так.

– Жестко! А может, кто-то увидит или видит уже?

– Увидит. Тебе это надо? А если посмеётся над тобой? Это как?

А ты ведь другого ничего не умеешь. И животик у тебя уже. Это

как? Не страшно?

– …Да! Погуляли мы. Молодняку даже не приснится такое.

Они даже не знают, о чем мечтать можно и нужно...

…Давай сегодня не будем ругаться. Представляешь, хороший