Наш испорченный герой. Встреча с братом

Но в то время я, конечно, не догадывался о подоплёке отцовских слов, так что перемены, произошедшие в нём, ставили меня в полный тупик. Моё смущение было тем большим, что я привык слушаться отца, так же как и учителей. В результате, вместо того чтобы решительно выбрать борьбу за справедливость, я стал сомневаться в том, что столкнулся с несправедливостью, и не мог принять решение — вступать в бой или нет?

Когда я пришёл в школу на следующий день, я стал прикидывать свои шансы стать старостой. Отцовский совет, однако, оказался бесполезным. Мне сказали, что здесь, в отличие от Сеула, где старосту выбирали в начале каждого семестра, никаких выборов не будет до следующей весны. А к тому времени ещё неизвестно, как разделится наш класс. И даже если я пойду на выборы, то у меня не будет никаких шансов — просто потому, что я пришёл в эту школу только в пятом классе. Да если бы я и выиграл: мысль о том, сколько до этого времени я и другие ребята претерпят унижений, была невыносима. К тому же Ом Сок Дэ не стал бы сложа руки дожидаться следующего года, пока я приготовлю своё освобождение.

Наша стычка в первый день хоть и окончилась моей сдачей, но произвела на старосту некоторое впечатление. Он явно насторожился. Уверенности в полной победе у него не было, и он постарался её упрочить на следующий день.

Снова наступило время обеда. Как только я открыл свою коробку, парень, сидевший впереди меня, оглянулся и сказал:

— Сегодня твоя очередь носить воду для Ом Сок Дэ. Принесёшь, а потом будешь обедать.

— Что?! — Я невольно повысил голос.

— Ты что, глухой? Принеси чашку воды. Ты же не хочешь, чтобы наш староста подавился, правильно? Сегодня твоя очередь.

— А кто решает, когда чья очередь? И почему мы должны подносить воду старосте? Он что, учитель или кто? Что у него, рук-ног нет? — Я сильно разозлился и спорил громко, почти кричал.

В Сеуле такое поручение сочли бы тяжким оскорблением. Мне стоило больших усилий, чтобы не сорваться на ругань. Мой отпор застал парня врасплох, он дрогнул. И тут за моей спиной прозвучал знакомый голос старосты:

— Эй, Хан Пёнг Тэ, кончай базар и принеси чашку воды.

В его голосе звучала угроза.

— Не принесу.

Я отвечал твердокаменным голосом, хотя и был совсем вне себя. Он резким движением захлопнул крышку своей коробки и направился ко мне. Лицо у него было очень злое.

— Придётся кое-что тебе показать, секки[2]! — гаркнул он, расширяя глаза и занося кулак. — А ну встань! Ты принесёшь воду?

Было ясно, что он решил заставить меня подчиниться силой. Напуганный этой внезапной вспышкой, — а было похоже, что кулак он поднял не зря, — я вскочил. Но я просто не мог заставить себя сделать то, что он приказывал. После секундной паузы мне в голову пришла хорошая мысль.

— Ладно. Только сначала я спрошу учителя. Спрошу у него, обязан ли ученик носить воду старосте.

Выпалив это, я тут же двинулся к двери. Я отлично понимал, как он дорожит мнением учителя о себе. Но всё-таки я был удивлён получившимся эффектом.

— Стой!

Я не успел пройти и двух шагов, как Сок Дэ остановил меня. Потом он прорычал:

— Ладно. Чёрт с тобой. Не надо мне воды от такого секки.

Казалось, я одержал решительную победу. Но на самом деле это было только начало долгой, утомительной битвы, которая продолжалась ещё шесть месяцев.

Поскольку за последний год Сок Дэ правил классом, не встречая ни малейшего сопротивления, моё поведение его раздражало и провоцировало. Мой поступок был не просто неповиновением — он почувствовал серьёзный вызов. Но в то же время было ясно, что если он решит меня уничтожить, то найдёт для этого сколько угодно способов. Для этого у него была власть старосты, утверждённая учителем, и самые здоровые кулаки во всех пятых классах.

Но вместо того, чтобы в гневе пустить в ход кулаки, он повёл себя спокойно, не выказывая лично ко мне никакой враждебности. Когда он по поручению учителя проверял, сделано ли домашнее задание, или надзирал за уборкой в классе, он никак не выделял меня среди других. Теперь-то я понимаю, что он выказывал зловещее, необыкновенное для подростка самообладание и был очень расчётлив в своих поступках.

Неприятности и несправедливости сыпались на меня со всех сторон — но только не со стороны самого старосты. Ребята, которые в общем-то не были приближёнными Сок Дэ, затевали со мной драки из-за какой-нибудь ерунды. И когда чуть не весь класс ополчался на меня, чтобы задать мне трёпку или высмеять, Сок Дэ рядом никогда не было. Так же обстояло дело, когда они с непонятной враждебностью не принимали меня в свои игры или когда при моём приближении вдруг смолкала оживлённая болтовня. Несомненно, всем этим заправлял Сок Дэ, но его никогда не было видно.