Наш общий папа (СИ)

Райних больно ударился обо что-то коленкой и в очередной раз получил веткой по морде. Как было б хорошо сейчас просто сидеть в беседке, слушать по комму свежий номер “Психофармакологии” и мечтать испробовать революционные методы на папочке... А в перерывах — размышлять о сладкой заднице Дитте и о том, как хорошо было б ее исследовать в рамках так трепетно взращенной аудио-кинестетической модели... Такие мысли у него возникли совсем недавно, когда он начал отходить от последствий развлечений с сектантами. До этого был способен лишь жалко прижиматься к альфе по ночам, ища защиты от кошмаров и безмолвно выпрашивая ласку. Хорошо, что братишка взял его к себе в спальню.

Но был один минус — за эти десять дней Дитте совсем распоясался и имел его, как хотел, по пять раз в сутки. Только Райних потянется его ощупать — как хлобыщь! Уже лежит с задранными ногами или попой кверху и подмахивает...

Они вышли на открытое пространство, там дул прохладный ветер и что-то журчало. Срочно захотелось отлить.

— Подержишь мне, Энкем? — коварно спросил Райних, вытаскивая член. — А то не вижу, куда целиться.

Папочкa, хихикая, взял его за драгоценный орган и повел в сторону и немного вверх:

— Сейчас прямо с обрыва польешь.

Развратные пальчики шаловливо перебирали его яйца и подрачивали.

— Горячий источник! — с торжеством сказал папенька позже. — Я сам его нашел, больше никто не знает.

Райних потрогал воду — действительно, теплая, бурлит. И запах такой... гейзерно-минеральный

— После тебя, Энкем.

Мокнуть там было здорово, они тискались в пузырящейся воде, и Райних папочку исследовал везде-везде. Его тощее скользкое тело похотливо на нем извивалось, и впечатление было совсем особенным, не таким, как раньше, когда Райних мог видеть беленького озабоченного котишку. Вот бы Дитте так. А потом папочка читал ему записки о своем житье у сектантов, он их заносил в специальный дневничок, оказывается. А Райних рассказывал о своем опыте. Они этим очень часто занимались, помогали друг другу вспоминать, сидя вдвоем в поместье целыми днями, пока все на работе или в университете.

— А вот этот момент я запишу, можно? — папочка возбужденно подпрыгивал, плеща брызгами.

— Да записывай, — небрежно отзывался Райних, сто раз рассказанные воспоминания больше не приносили боли, словно и не с ним все было. – Кстати... а как тебе удалось от них сбежать?

Энкем притиснулся поближе, его вдруг забила дрожь:

— Охота... охота на змей в приграничье, — прошептал он Райниху на ухо, и тот обнял его покрепче и погладил по спинке, обводя пальцем выступающие позвонки. – Они взяли меня... как приманку, отпустили с поводка. А я нашел старую змеиную нору, забрался поглубже по ходам... они не стали меня раскапывать, думали, змеи сожрали... Там были скинутые змеиные шкуры, я в них завернулся, долго лежал, потом вылез и пополз прямо в них – из болот. В приграничье змей мало, никто не напал. Но респиратор заканчивался, а я не мог быстро, ноги перерезаны... как у тебя было. Я потерял сознание, отравился... пограничники нашли... плохо помню...

— Бедный, как ты все это выдержал, два года у них, — Райних болезненно сморщился, целуя трепещущие уши котика, хотелось его чем-то отвлечь: – А я сегодня читал, что змеи полуразумные. А их в клетках разводили и зубы вырывали... и охотятся. Представляешь.

Энкем возмущенно сопел и подпрыгивал, сочувствуя несчастным змейкам.

А потом они заснули и проснулись уже вечером, когда стемнело. Выбираться на воздух было холодно, и они обнялись под водой, совершенно обленившись и не желая вылезать. Скоро пришел Дитте и трахнул обоих, ругаясь на их бессовестную безответственность. Райних беспомощно бултыхался и раскидывал руки, пока его имели, окружающий мир вертел его, как хотел...

— Как ты нас нашел, по следу? — спрашивал Райних, вжимаясь носом в шею брата, тот нес его до дома на руках, ужас, какой сильный.

— По комму, — фыркал в ответ Дитте.

Папочка с треском скакал и пыхтел где-то рядом.

Райниха совсем разморило после прогулки, глаза слипались, но зверски хотелось есть. Лисса его кормила с ложечки, а он щипал ее в благодарность за сиськи и гладил по животику, прислушиваясь к шевелениям малышей внутри. Наверно тройняшки или двойняшки, как они с Дитте, вон какое пузище.

— Сколько их, знаешь уже?

— Не проверяла, чтоб не сглазить, — гордо ответила Лисса.

Чинэ-ли рассказывала о клинике, и Райних жадно слушал новости. Дитте сидел рядом, переплетя с ним хвост, и играл в стрелялки с Неймо на игровой приставке. А папочка неподалеку что-то строчил, яростно стуча по клавишам и иногда вскакивая и бегая кругами в приступе вдохновения. Хорошо-то как.