Читаем Наш Современник, 2001 № 06 полностью

Признаюсь, меня позабавило, что Грэхэм за новость сообщает об изменении классификации мощи государств. В статье “Дао тун” я писал о том же (со ссылкой на работу еще 90-го года), но ни специалисты, ни читатели не сочли нужным обратить внимание на действительно существенную подвижку в принципах ранжирования государств. Теперь, когда об этом заговорил американец, в российской прессе поднялся переполох. Понимаю, статья Грэхэма — ультиматум. Бурная реакция в данном случае оправданна. Однако она могла бы быть более осмысленной, если бы наши спецы черпали знания не только из иностранных источников.

В целом же российские отклики на декларацию Грэхэма свелись к шуткам. На все лады обыгрывалась выспренная фраза: Америка “излучает оптимизм и уверенность... в восторге от того...” Реакция далеко не достаточная! Давно (а быть может и никогда) с нами не говорили в таком тоне. А если страну унижают публично, значит, это для чего-то нужно.

Во-первых, для того, чтобы поставить Россию перед фактом выхода США из соглашения по ПРО (вскоре Буш объявил об этом шаге). Дескать, не дергайтесь, все равно вас слушать не будут! Во-вторых, статья использована как предупреждение: “...Она (администрация США. — А. К. ) будет внимательно наблюдать ситуацию с правами человека... и она будет готова п р и н я т ь ж е с т к и е м е р ы (разрядка моя. — А. К. ) против серьезных нарушений, таких как Чечня”. Но главная задача, на мой взгляд, — с о з д а н и е а т м о с ф е- р ы, готовящей и оправдывающей глобальную “игру на понижение” статуса России.

Это предположение перерастает в уверенность, если рассматривать его в контексте других акций администрации Буша: выхода из соглашения по ПРО, высылки российских дипломатов, задержания того же Бородина и — на фоне этого судебного разбирательства — приглашения в Вашингтон масхадовского “министра иностранных дел” Ахмадова.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наш современник, 2001

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика