Наш Современник, 2001 № 11

А. К.: Сегодня на правительственном уровне обсуждается реформа образования. Если говорить о поднятии статуса учителя, преподавателя вуза, о достойной оплате их труда, — необходимость реформы сомнения не вызывает. Боюсь, однако, что дело не ограничивается решением этих насущных вопросов. Более того, они находятся на периферии концепции реформы. Суть изменений — в сломе традиционной системы образования. Ее вестернизации. Но, скажите, какой смысл переиначивать на западный лад нашу систему образования, изучать которую до сих пор приезжают со всего мира, в том числе с Запада?

В. С.: Конечно же, необходимо поднять авторитет учителя, преподавателя вуза. И не только авторитет — оплату их труда. Я, как президент Союза ректоров России, в выступлениях, в дискуссиях на Госсовете, во время моих встреч с В. В. Путиным предлагал конкретные меры на этот счет. Многие из предложений удалось включить в недавно принятый Госсоветом документ, определяющий образовательную политику России. Там впервые за последние годы прямо говорится о том, что образование — это приоритет государства, и оно обязуется оказывать поддержку школе, в том числе и высшей.

Будем надеяться, что этап нигилистического отношения к образованию, отказа государства от обязательств в этой области завершен или, во всяком случае, близок к завершению. Ведь именно к отказу финансировать образование сводились наиболее разрекламированные проекты реформ последних лет. Были попытки приватизации государственной сферы образования. Под лозунгами преодоления “государственной монополии” готовилась передача учебных заведений в частные руки. Но, во-первых, у нас и так наряду с пятьюстами государственными действует несколько сотен частных вузов. Во-вторых, и за рубежом (а нас ориентируют именно на зарубежный опыт) не было практики разгосударствления вузов. Единственный пример — Бразилия, но и там трудно говорить об успехе этой акции. В странах Европы опираются на государственные системы высшего образования — 98 процентов вузов субсидируются государством.

Были попытки перестроить высшую школу на западный лад, копируя в основном американскую систему. В частности, предлагалось ввести у нас промежуточную ступень — аналог американской степени ассоцианта прикладных наук, присваиваемой после двух курсов вуза. Речь шла о подготовке в наших университетах и институтах людей в лучшем случае со средним техническим образованием, в худшем — с уровнем ремесленного училища.