Наш Современник, 2003 № 05

Отними у нее эту веру — Русского человека нет. Будет другой человек и не какой-то “особенный”, а “средне-европеец”, но уже совсем раб, совершенно ничтожный, хуже и гаже, чем любой захолустный обыватель Европы.

Тысячелетие складывалась эта душа, и сразу истребить ее оказалось трудно. Но дело истребления идет мощными шагами теперь.

*   *   *

5 марта 1976 г.

 

Читаю журнал “Наш Современник” № 3 1974 г.

Валентин Волков . “Три деревни, два села”. Записки библиотекаря. Дивная, прекрасная повесть8.

За последнее время появилась целая новая Русская литература. “Деревен­щики” (все почти из провинции). Но это совсем не “деревенщики”. Это очень образованные, тонкие, высокоинтеллигентные, талантливые как на подбор — люди. Читал — часто плачу, до того хорошо.

Правда, свободная речь, дивный русский язык. Это лучше, чем Паустовский, Казаков и др., которые идут от Бунина. А в Бунине уже самом слишком много от “литературы”. Больше, чем надо. Это скорее от Чехова, но непохоже, да и по духу — другое. Как и у Чехова — гармонично , т. е. и жизнь, и искусство слиты, соединены, не выпирает ни одно, ни другое. Дай Бог, чтобы я не ошибался, так сердцу дорого, что есть подлинная, истинно русская, народная литература в настоящем смысле этого слова.

Василевский “Ратниковы”9.

Виктор Астафьев 10.

Вас. Белов 11.

Евг. Носов (курянин! Дай ему Бог здоровья!)12.

Ф. Абрамов — ленинградец!13

Распутин , не читал, но все его хвалят14.

Чудесный, лиричный Лихоносов.

1) Люблю тебя светло. 2) Чистые глаза15.

В. Солоухин , прекрасный рассказ про И. С. Козловского, как он пел в пустом храме16. Наверное, есть и еще.

Господи! Я счастлив!

Главное, что это настоящая литература , т. е. знания жизни — много, а то сбивалось на “беллетристику” у Паустовского, Нагибина, Казакова или вовсе противное — у других авторов.

Что такое “сбивается на беллетристику”? Чувствуется, что — “придумывает”, хоть и талантливо, с фантазией, умело, “мастерски” и т. д., нет ощущения самой жизни, как будто бы это не сочинено, а прямо-таки описана жизнь, как это бывает у Чехова — гениальнейшего. Чехов разрушил конструкцию романа, которая к тому времени омертвела, стала условной , заметной при чтении. Он создал новую конструкцию: короткий рассказ, ибо без формы искусства быть не может.

*   *   *

Бывает у русских людей желание : “Сгубить себя на миру, на глазах у людей”. Это было в Есенине. Удаль и восторг, доходящие до смерти. Отсюда: пьяницы, губящие себя на глазах у всех, драки в праздники (праздничные убийства, самое частое дело).

Желание показать свою чрезвычайную, непомерную силу, экстаз, восторг, переполняющий душу, доходящий до края, до смерти. На войне — тоже. Закрыть телом дзот, встать в атаку под огнем и т. д.

“На миру и смерть красна!” Так говорит об этом народ.

*   *   *

Прочитал стихи поэта Вознесенского, целую книгу17. Двигательный мотив поэзии один — непомерное, гипертрофированное честолюбие. Непонятно, откуда в людях берется такое чувство собственного превосходства над всеми окружаю­щими. Его собеседники — только великие (из прошлого) или по крайней мере знаменитые (прославившиеся) из современников, неважно кто, важно, что “известные”.

Слюнявая, грязная поэзия, грязная не от страстей (что еще можно объяснить, извинить, понять), а умозрительно, сознательно грязная . Мысли — бедные, жалкие, тривиальные, при всем обязательном желании быть оригинальным.

Почему-то противен навеки стал Пастернак, тоже грязноватый и умильный.

Претензия говорить от “высшего” общества. Малокультурность, нахватан­ность, поверхностность. “Пустые” слова: Россия, Мессия, Микеланджело, искусство, циклотрон (джентльменский набор), “хиппи”, имена “популярных” людей, которые будут забыты через 20—30 лет.

Пустозвон, пономарь, болтливый, глупый, пустой парень, бездушный, рассу­­дочный, развращенный.

 

Составное:

жалкие мысли, холодный, развращенный умишко, обязательное разложение, обязательное религиозное кощунство. Но хозяина своего хорошо знает и работает на него исправно. Им говорят: “Смело идите вперед, не бойтесь ударов в спину. Мы вас защищаем!” И защищают их хорошо, хвалят, превозносят, не дают в обиду.

*   *   *

Нельзя не обратить внимания на появившуюся в последнее время тенденцию умалить, унизить человеческую культуру, опошлить, огадить великие проявления человеческого духа. Многочисленным переделкам и приспособлениям подвер­гаются многие выдающиеся произведения.

Миф о Христе, одно из величайших проявлений человеческого духа, челове­ческого гения, подвергается систематическому опошлению, осмеянию, не впервые.