Наш Современник, 2003 № 05

История, осваиваемая на языке метаистории — глубинной гуманитарной памяти, включает много мистического. Мистицизм истории — это, собственно, ее подсознательное, обычно прячущееся от цензуры господствующего идеологизированного сознания и внезапно прорывающееся на поверхность осколочными фрагментами, лишенными явной логической связи. Тот, кто изучал гражданскую войну в США, в которой янки впервые заявил о себе как рыночный нигилист, экспроприатор и “огораживатель”, не может избавиться от впечатления неполной, не до конца состоявшейся легитимности Америки как государства. Социальная трещина между олицетворяющим “рыночную идею” Севером США и сохраняющим “внерыночную” идентичность Югом тщательно законопачивалась и замазывалась, но ее присутствие в качестве “следа” (в постмодернистском смысле) — тайного прибежища будущих хаотических сил — не оставляет сомнения. Замечания о таинственной повторяемости истории дважды, о действующем в ней законе отрицания отрицания отражают не только сверхрациональное восприятие истории, противоположное благополучному эволюционизму. В данном случае, применительно к США (равно как и к России), ожидаемый катастрофизм истории выступает как закономерное “психоаналитическое” воспроизводство травмирующего события. Таким травмирующим событием для нации и является гражданская война.

Вопрос о том, изжита или не изжита гражданская война как источник национального травматизма, является, может быть, судьбоносным вопросом государств, переживших гражданскую войну. Она создает феномен однажды расколотой, разбитой конструкции, которую затем склеили заново и даже забыли состав клеящей массы и место склейки. Но достаточно подвергнуть конструкцию неожиданному давлению, как она раскалывается по уже намеченной линии. Гражданская война в США могла бы считаться полностью изжитой, если бы и северяне-янки, и противостоящие им южане равным образом преобразились в ходе последующего диалога. Но в данном случае менялась, как это обычно и водится, только побежденная сторона. Победи­тели-янки, напротив, только утверждались в своем “последовательно рыночном” нигилизме, игнорирующем права культуры и другие гуманитарные импера­тивы социума, желающего быть гармоничным. Нынешняя глобальная война богатых, по собственному почину возглавляемая США, означает вызывающее утрирование тех нигилистических черт американца-янки, которые, собственно, когда-то и сделали гражданскую войну неизбежной и породили глобальный феномен американизма, шокирующий остальных в социальном, культурном и политическом отношениях.

Новая радикализация нигилистического “экономикоцентризма”, игнори­рую­щего моральные, культурные, социальные резоны, вступает в вопиющие противоречия с необходимостью нахождения новых интеграционных идей и консенсусов в обществе, становящемся все более мультикультурным и социально неоднородным. Американская партия войны еще, может быть, не знает, что ей, скорее всего, суждено стать и партией гражданской войны. Тем не менее ее политика и идеология стремительно эволюционируют под влиянием милитаристского “ускорения” в направлении, прямо противоположном тому, что необходимо для интеграции гетерогенного общества самой Америки. Сегодня главной технологией социального сплочения, используемой правящей элитой, являются провокации спецслужб, связанные с нагнетанием атмосферы страха и ксенофобии. Мало кто задумывается об эффектах бумеранга: постоянно напоминать населению, растущую долю которого составляют помнящие свои корни цветные, в том числе и мусульмане, что “цивилизованному миру” во главе с Америкой угрожают мусульманские террористы (откуда эта внеправовая привязка уголовщины к религиозному признаку?) — это означает каждый раз демонстрировать позицию белого расизма.

Еще недавно, в рамках социальной и культурной программы “великого общества в Америке”, предусматривающей не только “обратную дискрими­нацию” и квоты в пользу черных, но и многочисленные меры бытовой профи­лактики белого расизма, был сделан значительный шаг к интеграции черного меньшинства. Сегодня действие этой программы практически нейтрализовано новой программой глобальной войны “цивилизованной Америки” с “нецивили­зо­ванной” цветной периферией мира. Америка WASP (белый-англосакс-протестант), спешно вооружающаяся “несокрушимыми аргументами” против цветных изгоев остального мира, не может сохранять внутренний интегра­ционный потенциал, когда растущая часть ее населения так или иначе иденти­фи­цирует себя с этими изгоями. Шаткое равновесие могло бы еще продлиться в ближайшие 20—30 лет, пока демографическая ситуация окончательно не изменилась в сторону численного преобладания цветных. Но “механизм ускорения”, связанный с развязанной войной, и таких сроков не оставляет.