Наш Современник, 2006 № 04

Ведьмин мы никогда не видали.

* * *

Чужая интонация влечет,

Как будто шепчет мне на ухо черт:

— Валяй вот так — и гениально выйдет!..

Да крепкое словцо сказал Рубцов:

Мол, тьмы и тьмы подобных мудрецов,

Но добрый Филя всех в гробу их видит.

ВИКТОР БОКОВ

На даче у Бокова яблони рясно цветут,

И воздух пьянит — голова просветленно кружится.

Здесь вольные птицы нашли и покой, и приют

И, благодаря, заливаются звонкие птицы.

И годы, и беды хозяина гнут — не согнут…

Запомню поэта улыбчивым, гордым и статным.

На даче у Бокова яблони рясно цветут,

И значит, по осени быть урожаю богатым.

* * *

Занимается утро.

Опарой заря поднимается

За рекой, по-над лесом.

На взгорке былинный костер

То померкнет, то снова, воскреснув, ожив, разгорается -

И светлеет, яснеет прохладный осенний простор.

О, как ломит виски!

Тишина их сдавила до боли.

И слезятся глаза, если долго смотреть на огонь,

На бескрайнее, к небу всходящее синее поле,

Где без всадника скачет есенинский розовый конь.

“Труды и дни” поэта,

путешественника и воина

В. Л. Полушин. “Гумилёвы. Семейная хроника.

Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилёва”. М., Терра. Книжный клуб. 2004

Выход в свет летописи жизни и творчества поэта — отрадное явление для каждого любителя поэзии. Можно не торопясь погрузиться в прошедшую эпоху, переходя от события к событию в жизни классика, проникаясь атмосферой, в которой создавалось то или иное стихотворение, знакомясь с событийным контекстом его написания, открывая для себя новые и новые биографические факты, преисполняясь благодарностью к кропотливому труду исследователя, к его архивным и библиографическим разысканиям… Нет, что ни говори, а издание летописи жизни и творчества поэта, тем паче в наши дни, — отрадное явление.

С радостным чувством берешь в руки том “Гумилёвы. Семейная хроника. Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилёва”, вышедший в издательстве “Терра — Книжный клуб” на прекрасной бумаге в суперобложке. На форзаце — “Родословное древо прямых известных предков и потомков Н. С. Гумилёва с 1720 по 2000 год” — плод многолетних разысканий автора хроники В. Л. Полушина. Два основных раздела — “Хронология жизни и творчества Николая Степановича Гумилева” и “Жизнь после смерти” — подробное перечисление посмертных публикаций Гумилева, статей о нем, основных событий жизни его сыновей — Льва Гумилёва и Ореста Высотского. Здесь же приложены список произведений Н. С. Гумилёва, указатель его книг, а также указатель произведений Льва Николаевича Гумилёва.

Интересную родословную по материнской линии проследил В. Полушин. Прадед поэта, Лев Львов, был участником штурма Измаила, второй прадед, Яков Викторов — участник Аустерлицкого сражения, дед, Иван Львов, принимал участие в войне 1828 — 1829 годов. Не о нем ли вспоминал внук в стихотворении “Туркестанские генералы”? Отец, Степан Яковлевич Гумилёв, судовой врач, служивший на фрегатах “Пересвет” и “Князь Пожарский”, подробно рассказывал своим сыновьям о путешествии в Испанию, на Мальту, остров Санторин, в Яффу и Иерусалим. Здесь отчетливо просматриваются и истоки военной биографии Николая Гумилёва и биографии его путешествий.

Путешествия Гумилёва расписаны по датам, и очень к месту приведены цитаты из его “Африканского дневника”.

“Июнь, 11. Н. С. Гумилёв и Н. Сверчков в Ганами. В дневнике Н. Гумилёв записал: “Шли 6 часов на юг; пологий спуск в Аппия; дорога между цепью невысоких холмов; колючки и мимозы… Отбились от каравана; решили идти в город; поднимались над обрывами полтора часа; спящий город: встречный вице-губернатор доводит до каравана и пьет с нами чай, сидя на полу. Город основан лет тридцать назад абиссинцами, называется Ганами (по-галласски Утренитб, т. е. Хороший); в нем живет начальник области фитаурари Асфау с 1000 солдатами гарнизона; домов сто. Церковь святого Михаила”.

“Июнь, 23. Н. С. Гумилёв и Н. Сверчков в селении Шейх-Гуссейна. Поэт записал в дневнике: “…Потом, после дня ужасной жары, пошли смотреть гробницу Шейх-Гуссейна. Это огороженное высокой каменной стеной кладбище с каменным домиком привратника из Джиммы снаружи. Сняли обувь, камни кололись. Выбеленные снаружи домики не штукатурены внутри. Лучший дом — круглый гроб Ш. Г. Потом есть гробницы его сына, дочери, шейха Бушера (сына шейха Магомеда), шейха Абдул Кадира и знатных галасов. Вечером писали историю Ш. Г. с Хаджи Абдул Мджидом и Кабир Аббасом”.

Так же подробно, с привлечением цитат из “Записок кавалериста” и официальных документов, расписано пребывание Гумилёва на фронтах Первой мировой войны. И здесь нас ждут некоторые интересные открытия.

В. Полушин комментирует гумилевские записки октябрьских дней 1914 года. “Пока еще война для поэта — что-то напоминающее африканские путешествия, но более опасное”. На самом деле это “пока” относится ко всей гумилевской фронтовой эпопее. Между риском африканских путешествий и риском сражений для него не было никакой разницы.